Джерри Хопкинс - Никто не выйдет отсюда живым
В то же время случился кризис в съёмках документального фильма. Около 30.000 долларов было уже потрачено на него, но Джим решил отказаться от проекта. Всё остановилось в тот момент, когда до завершения монтажа было ещё далеко, и ещё не был снят ни один из задуманных вымышленных эпизодов. Всё же удалось достичь компромисса. Они отказывались от дальнейших съёмок, Пол Феррара и Фрэнк Лишьяндро соглашались работать бесплатно, а “Doors” – выделить три из четырёх необходимых для завершения монтажа тысячи долларов. Они надеялись продать законченный фильм на телевидение.
В последние дни октября Джим безвылазно сидел в монтажной – небольшом помещении, отгороженном в репетиционной комнате в офисе “Doors”. Везде, куда ни глядь, валялись коробки и коробки с кинолентой, а к доске объявлений прикреплялись предлагаемые варианты названия фильма, большинство из которых были цитатами из стихотворений Джима. Джону Денсмору больше нравилась “Немая агония ноздрей”, но в итогебыло принято одно из предложений Рэя: “Праздник друзей” из “Когда музыка закончилась”. Джим сел за монтажный стол и подготовил несколько отрывков и пробную их последовательность, но все окончательные решения оставил Полу и Фрэнку. “Джим отчётливо сознавал, что фильм был сделан в нетрадиционной форме, – говорит Фрэнк, – что он был построен как эволюция, где каждая сцена дополняла и усиливала конечный результат. Джим страшно интересовался монтажом фильма ”.
Просматривая отснятый материал, Джим сделал для себя пугающее открытие. Бэйб, Пол и Фрэнк постарались на концерте “Singer Bowl” в Нью-Йорке, чтобы записать всю силу этого концерта, движения Джима на сцене в мнимой агонии, и то, как полиция забирала тинэйджеров из аудитории всего в нескольких шагах от него. “В первый раз, когда я смотрел фильм, я был ошеломлён, – говорил позднее Джим, – потому что, будучи на сцене и являясь одной из центральных фигур фильма, я видел всё это только со своей точки зрения. Теперь я видел цепь событий, которые, как я думал, происходили под моим контролем, я увидел, что на самом деле… я неожиданно ясно понял, что был просто марионеткой множества сил, которые очень смутно понимал”.
Хотя “ошеломлённый” Джим и думал о хаосе и силе, которую он вызывал, 1 ноября “Doors” начали самый бурный в их карьере тур, наняв четырёх телохранителей из числа самых крупных, работавших в Агентстве детективов Паркера – организации чёрных натренированных парней, каждый из которых весил не менее 115 кг и имел право на ношение оружия.
Концерты в Милуоки и Коламбасе 1-го и 2-го были вполне обычными. Единственным заслуживающим внимания отличием было то, что Джим больше пел блюзового материала и меньше – ранних песен, так же, как он делал на некоторых концертах в Европе. Но за восемь последующих дней произошли столкновения, нарушения общественного порядка и аресты в Чикаго, Кливленде, Сент-Луисе и Фониксе.
Заголовок на первой странице “Phoenix Gazette” гласил: “В Колизее извергается полувосстание ”, и ниже следовала статья: “Прошлой ночью “State Fire” поверг Колизей в состояние войны между подростками и полицией. Скажите за это спасибо “Doors”, вероятно, самой спорной группе в мире. Лидер-певец Джим Моррисон вышел на сцену в поношенной одежде и вёл себя воинственно. Толпа радостно поглощала шалости Моррисона, которые включали в себя бросание предметов со сцены в зал, ругань и оскорбительные жесты”. Было свыше двадцати арестов.
Когда его спрашивали, как он чувствует себя в случаях насилия в концертном зале, Джим отвечал неопределённо. В этом было “просто много смешного, приятного, весёлого, – говорил он одному журналисту. – Мы смеёмся, ребята смеются, полицейские смеются. Это такой фатальный треугольник. [Но] посмотрите на это логически. Если бы здесь не было полиции, разве кто-то попытался бы лезть на сцену? Потому что – ну, залезут они туда, и что дальше? Когда они залезут на сцену, они станут очень мирными. Они не собираются там ничего делать. Есть только один стимул атаковать сцену – потому что это барьер. Я твёрдо в этом уверен. Это интересно хотя бы потому, что ребята имеют шанс испытать на прочность полицию. Вы видите, что сегодня полиция приходит на концерт с оружием и в униформе, и, естественно, всем интересно, что произойдёт, если вы бросите им вызов. Я думаю, это хорошо, потому что это даёт ребятам шанс испытать власть на прочность”.
В другом интервью он говорил так: “Я пытался стимулировать несколько маленьких бунтов, вы знаете, и после нескольких раз я понял, что это такая шутка. Всё это быстро достигло такого уровня, на котором никто уже не думает, удачный ли был концерт, если все не попрыгают и не походят по лезвию. Это шутка, потому что это никуда не ведёт. Я думаю, что лучше было бы играть концерт и заставить всех чувствовать себя погружёнными, так, чтобы после концерта они вынесли эту энергию на улицуи взяли её с собой домой ”.
К этому времени публика стала осознавать, чего можно ждать на концерте “Doors”: восстания и трансцедентности. Не получая этого, зрители шли, чтобы, по крайней мере, посмотреть, как Король Ящериц делает то, чего никто бы другой сделать не смог или не захотел. Застыв, он споткнётся на сцене – как пьяный, вскричит криком вместо забытых стихов – сдвинет усилители, затем упадёт на сцену, не в силах подняться. “Doors” показывали шоу – шоу, не похожее ни на что другое, что вы когда-либораньше видели, необычное шоу.
“Doors” упорно работали, чтобы оправдать их ожидания. Они были самой драматичной группой в официозе, и они апеллировали к андеграунду, как и подростки. Моррисон был способен одновременно двигаться мимо простого зрителя в царство прямого опыта и благоговения.
Но чем больше Джим понимал, что на слова и музыку не обращают внимания, тем больше его разочарование отражалось на сцене и вне её. Он также всё больше уставал от бремени ожиданий толпы. Раньше ему не требовалось усилий, чтобы приводить толпу в восторг, потому что она приходила на концерт с чистым интересом. Теперь же толпа будет удовлетворена не менее, чем тем, что она об этом слышала, почувствовав не меньше, чем было обещано. И как с этим быть?
“Doors” стали больше, чем жизнь. Их отношения с публикой становились с каждым шоу всё менее реалистичными. Джим не только чувствовал себя недостойным восхищения, но он всё больше и больше ломал голову над тем, что делать в такой ситуации. Презрение просто стало “дополнительным к главному действию номером”. Возможно, он считал, выходом из тупика было бы – перестать подчиняться своему разрекламированному образу. Это не было немедленным решением, но, возможно, он мог бы постепенно этого достигнуть, уменьшая требования аудитории и в концеконцов, может быть, даже радикально изменить и улучшить отношение публики к себе.
