Ханс Люк - На острие танкового клина. Воспоминания офицера вермахта 1939–1945
Пока Роммель занимался подготовкой к спасению наших войск, от фюрера поступил сколь же краткий, столь и бескомпромиссный приказ: «У солдат нет выбора, только победа или смерть». Все это означало, что высшая власть запрещала любое отступление.
Как признавался мне Роммель спустя некоторое время, он разрывался между долгом – обязанностью всецело подчиняться приказам командования – и необходимостью принять решение в соответствии с положением на фронте, где создалась угроза гибели всего нашего африканского контингента. Во второй половине дня 3 ноября он решился довести приказ фюрера до сведения командиров, солдатам же велел пока ничего не говорить. Роммель был просто раздавлен, однако он все же подчинился.
Утром 4 ноября, после мощной артиллерийской подготовки, британцы перешли в наступление против Африканского корпуса. Они располагали 200 танками, включая и новейшие «шерманы», у нас же осталось лишь 20 танков. Несмотря на прорванный в нескольких местах фронт, Африканский корпус продолжал держаться и наносить неприятелю значительный урон, особенно за счет применения 88-мм орудий. Однако в то время как противник имел возможность восполнять потери практически немедленно, нам не хватало всего – танков, тяжелого вооружения и боеприпасов.
Затем около десяти часов, после интенсивного артиллерийского обстрела и массированных налетов КВВС, британцы ударили на XX итальянский корпус, который, не располагая адекватным оборонительным вооружением, просто не мог выдержать атаку. Я попытался как-то помочь итальянцам, но имел в своем распоряжении лишь разведывательную бронетехнику, тогда как они – слабые противотанковые орудия, одним словом, поддержка моя была скорее моральной.
У меня разрывалось сердце от того, что приходилось видеть, как отчаянно, истекая кровью, сражаются наши самые верные союзники, дивизия «Ариете», как погибают остатки дивизий «Триесте» и «Литторио», их жалкие танки («жестянки из-под сардин», как мы называли их) один за другим вспыхивали на поле боя жаркими кострами. Хотя нам самим приходилось вести бои, мне удалось сохранить взаимодействие с XX итальянским корпусом до тех пор, пока его почти полностью не окружили.
Около 15.30 командир дивизии «Ариете» [71] послал по рации последний рапорт Роммелю: «Мы окружены, танковая дивизия “Ариете” еще держится». К вечеру XX итальянский корпус прекратил свое существование. Мы лишились верных и храбрых боевых товарищей, от которых требовали больше, чем они могли сделать.
Британцы устремились вперед на участке шириной около 20 километров и создали угрозу обхода с юга Африканскому корпусу, который отчаянно дрался на позициях к северу. Тут Роммель и решился на немедленное отступление, таким образом не подчинившись приказу Гитлера. Из примерно 750 танков [72] , имевшихся в распоряжении наших войск в Африке на момент перед началом британского наступления, у нас осталось всего 12 машин.
Я получил приказ выйти из боевого соприкосновения с неприятелем и передислоцироваться для начала в район между оазисами Сива и Джарабуб, находившимся к западу от Сивы уже на территории Ливии. Задача моя состояла в ведении разведки во всех направлениях и предотвращении фланговых охватов отступающих частей с юга.
Утром 5 ноября, не вступая в бой с противником, мы вышли в район к северу от оазисов Сива и Джарабуб. Наши дозоры действовали «широким веером», прощупывая местности к востоку, к юго-востоку и к югу. Песчаные бури сменялись ливнями, что делало многие дороги для откатывающихся частей армии «Африка» непроходимыми [73] .
На следующий день мы столкнулись с британскими дозорами, посланными, по всей видимости, с целью выяснить возможность осуществления флангового охвата. Однако мы легко отразили врага.
7 ноября патрулировавший далеко на востоке отряд обнаружил генерала Рамке, командира парашютной бригады, которая вела боевые действия к югу от Эль-Аламейна [74] . Мы доставили генерала Рамке в расположение батальона на машине разведки. Он выглядел совершенно измотанным и попросил как можно скорее доставить его к Роммелю. Для его парашютистов – элитной части – настали времена суровых испытаний и геройских подвигов.
Я немедленно доложил Роммелю по рации:
– Нами обнаружены генерал Рамке с его 700 человек и вооружением. Он находится на моем командном пункте.
Роммель ответил, что очень беспокоился о судьбе парашютистов и считал их часть уничтоженной. Мне было приказано доставить генерала к командующему и помочь парашютистам транспортом.
Никогда не забуду, какими измученными казались парни Рамке, когда мы увидели их в расположении нашего батальона. Они избавились от «всего лишнего», оставив при себе только воду и оружие, однако моральный дух находился на поразительной высоте.
Утром 8 ноября Роммель появился на моем командном пункте – восточнее границы между Египтом и Ливией – и ввел меня в курс происходящего. С 4 ноября армия «Африка» отступала к ливийской границе на всех участках фронта. Мы из последних сил сдерживали отчаянный натиск британцев. Горючее, которое разгружалось в Бенгази, поступало на фронт слишком поздно или вовсе не доходило до немецких танковых дивизий, в результате приходилось взрывать последние машины. На тот момент на ходу оставалось лишь четыре танка, так что основную нагрузку по отражению неприятеля несли 88-мм орудия.
Роммель рассказал о том, какой кошмар творится на шоссе вдоль побережья. Под ударами британских танков, под постоянными атаками авиации солдаты бросают пылающую технику и пытаются найти спасение в бегстве. Поскольку дорога блокирована, грузовики снабжения не в состоянии пробиться к местам назначения.
Роммель намеревался создать на перевалах Ливии заставы из офицеров и с их помощью провести через горы по возможности большую часть сил армии «Африка».
На лице Роммеля явственно читались следы глубокого разочарования.
– Из-за безумного приказа Гитлера мы потеряли сутки, упустили наиважнейший момент, понесли потери, которые нечем восполнить. Удержать Киренаику я не смогу, а потому с остатками Африканского корпуса, возглавляемыми полковником Байерляйном [75] , я пройду через Южную Киренаику, прорвусь через нее, невзирая на песчаные бури, чтобы создать рубеж обороны у Мерса-эль-Брега (у самой границы Триполитании).
У меня есть сведения, – продолжал Роммель, – что британцы, силами разведывательных подразделений и бронемашин, стараются развить успех и произвести фланговый охват с юга всего Африканского корпуса. Их прорыв грозит нам гибелью. Поэтому я пошлю вам группу разведки Фосса – 580-й моторизованный разведывательный батальон майора Фосса и 33-й моторизованный разведывательный батальон майора Линау [76] , – чтобы у вас хватило сил отразить любой маневр на окружение.
