Борис Соколов - Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи
Георгий Васильевич был значительно старше Георгия Константиновича — он родился в 1882 году. Последуй будущий маршал совету старшего товарища, выбери карьеру политработника — и не только не достиг бы высшей ступеньки советской иерархии, но и вряд ли бы остался в живых к началу Великой Отечественной войны. Политработников в 1937–1938 годах уничтожали особенно беспощадно. Георгий Константинович предпочел остаться строевым командиром. Но, что интересно, Георгий Васильевич тоже из комиссаров ушел. После гражданской войны он командовал 9-й Крымской кавдивизией, а с 1927 года был начальником Борисоглебско-Ленинградской кавалерийской школы. Вероятно, учли большой опыт службы в кавалерии. Как и Буденный, Г.В. Жуков окончил в составе Особой группы Военную Академию имени Фрунзе. Однако какой-либо выдающейся карьеры так и не сделал. В феврале 1938 года Георгий Васильевич был всего лишь комбригом. 22 февраля 38-го его наградили орденом Красной Звезды. Возможно, это была плата за донос на Егорова. Я почти не сомневаюсь, что именно Георгий Васильевич был автором того злополучного письма. Для окончательного доказательства данного факта требуется только установить документально, был ли Г.В, Жуков на съезде 1-й армии в ноябре 1917 года. Отмечу также, что «соавтора» доноса, И.В. Тюленева, наградили куда щедрее — он принял освободившийся после Егорова Закавказский округ. Может быть, еще одним запоздалым воздаянием за компромат на Егорова стало производство Георгия Васильевича в июне 1940 года в генерал-лейтенанты. Однако подлость не спасла его от репрессий. В годы Великой Отечественной войны он был арестован и отправлен в лагерь. Георгию Васильевичу посчастливилось дожить до реабилитации. В июне 1953 года тогдашний министр обороны Н.А. Булганин направил в МВД представление о пересмотре дел ряда осужденных ранее генералов. В их списке был указан и Жуков Г.В. Очень вероятно, что его тезка, Г.К. Жуков, в ту пору — заместитель Булганина — подсказал «партийному маршалу» это имя, вспомнив теплые беседы с комиссаром 1-й кавдивизии. После освобождения Георгий Васильевич прожил еще долгую жизнь. Он скончался в 1972 году.
Да, я могу с уверенностью утверждать: Георгий Константинович Жуков доносов не писал. Грехов на нем немало, но этого греха нет. И за Г.В. Жукова маршал ходатайствовал только потому, что не знал о доносе на Егорова. Доносчиков не жаловал и старался изгонять из армии. Хоть и не верил Георгий Константинович в Бога, был членом большевистской партии и служил преступному коммунистическому режиму Ленина — Сталина, но определенным моральным принципам следовал.
Мог унизить человека, даже уничтожить, но открыто, а не с помощью интриг и доносов.
6-м казачьим корпусом Жуков командовал меньше четырех месяцев — до назначения в июне 1938 года заместителем командующего Белорусским военным округом по кавалерии. В его ведении находились и только еще формирующиеся механизированные части. Жуков вынужден был перебраться в Смоленск, где располагался штаб округа. В июне 1939 года последовал неожиданный вызов из Минска в Москву. М.М. Пилихин вспоминал, что Жуков прибыл тогда в столицу сильно взволнованным, опасаясь разделить печальную судьбу Тухачевского, Уборевича, Егорова, Сердича и многих других: «…1 июня 1939 года его вызвали в Москву к К.Е. Ворошилову. Жуков приехал к нам в Брюсовский. Он не знал, что его ждет. Оставил чемоданчик и ушел в Наркомат обороны. Вернулся он очень поздно, первые слова его были! „Я голоден как волк“.
Мы его накормили, напоили, рано утром он уехал на аэродром. Прощаясь с нами, сказал: «Или вернусь с подарками, или не поминайте меня лихом».
Клавдия Ильинична сказала: «Возвращайтесь только с подарками». Куда он уехал, мы не спросили, а вскоре узнали из газет, что комкор Жуков командует войсками, защищающими дружественную нам Монголию от нападения японских захватчиков».
Путь Жукова лежал к реке Халхин-Гол, где советские и монгольские войска с трудом сдерживали натиск японской Квантунской армии.
Халхин-Гол
Много лет спустя после окончания Второй мировой войны Жуков, вспоминая Халхин-Гол, признался писателю Константину Симонову: «Я до сих пор люблю эту операцию». В устах того, кто руководил обороной Москвы в 41-м и брал Берлин в 45-м, эти слова дорогого стоят. Почему же сражение, в котором с каждой стороны дралось по усиленному корпусу, так запало в душу полководцу, командовавшему в Великую Отечественную войну фронтами с сотнями тысяч и миллионами бойцов? Потому, что это было первое выступление Георгия Константиновича на поле боя в роли военачальника. Впервые под началом у Жукова в боевых условиях оказался не эскадрон, а несколько дивизий и бригад. Главное же, дебют оказался весьма успешным.
Обстоятельства, в результате которых Жуков оказался на Халхин-Голе, он сам в беседе с Симоновым изложил следующим образом: «На Халхин-Гол я поехал так — мне уже потом рассказали, как все это получилось. Когда мы потерпели там первые неудачи в мае-июне, Сталин, обсуждая этот вопрос с Ворошиловым в присутствии Тимошенко и Пономаренко, тогдашнего секретаря ЦК партии Белоруссии, спросил Ворошилова:
— Кто там, на Халхин-Голе, командует войсками?
— Комбриг Фекленко.
— Ну, а кто этот Фекленко? Что он из себя представляет? — спросил Сталин.
Ворошилов сказал, что не может сейчас точно ответить на этот вопрос, лично не знает Фекленко и не знает, что тот из себя представляет. Сталин недовольно сказал:
— Что же это такое? Люди воюют, а ты не представляешь себе, кто у тебя там воюет, кто командует войсками? Надо туда назначить кого-то другого, чтобы исправил положение и был способен действовать инициативно. Чтобы мог не только исправить положение, но и при случае надавать японцам.
Тимошенко сказал:
— У меня есть одна кандидатура — командира кавалерийского корпуса Жукова…
Охарактеризовал меня с хорошей стороны, сказал, что я человек решительный, справлюсь. Пономаренко тоже подтвердил, что для выполнения поставленной задачи это хорошая кандидатура.
Я… был в округе на полевой поездке. Меня вызвали к телефону и сообщили: завтра надо быть в Москве. Я позвонил Сусайкову. Он был в то время членом Военного совета Белорусского округа. Тридцать девятый год все-таки, думаю: что значит этот вызов? Спрашиваю:
— Ты стороной не знаешь, почему вызывают? Отвечает:
— Не знаю. Знаю одно: утром ты должен быть в приемной Ворошилова.
