Дитрих фон Хольтиц - Солдатский долг. Воспоминания генерала вермахта о войне на западе и востоке Европы. 1939–1945
Я не принимал участия в боях того периода. Из-за личных разногласий с командованием я был вынужден сложить с себя обязанности командира корпуса. Фельдмаршал фон Манштейн дал мне поручение доложить ситуацию на фронте группы армий «Юг» в ставке фюрера. Там я обнаружил людей, словно погруженных в летаргию, которые ограничились тем, что зарегистрировали мой рапорт, не проявив никаких эмоций. В принципе, они уже все знали, но не располагали никакими средствами ни для того, чтобы исправить положение, ни для того, чтобы как-то отреагировать. Это в еще большей степени, чем мои фронтовые впечатления, показало мне, что война с Россией бесповоротно проиграна. Несчастный фюрер, бледный и опечаленный поражениями армии, в качестве ответа только пожал плечами. Что же случилось с тем самым германским Генеральным штабом, который справедливо гордился своими успехами за время существования прусско-германских вооруженных сил?!
После этого обзора периода, характеризующегося резкими переменами, которые ежедневно ставили перед командованием новые задачи и осложняли адаптацию к сложившимся обстоятельствам, тем не менее необходимую, о которой стоит поговорить, – я теперь перейду к частным вопросам, имевшим, как мне кажется, большую важность. Добавлю, что рассматривать я их стану с точки зрения фронта и фронтовиков.
Германский Генеральный штаб
К концу войны Генеральный штаб существовал уже около полутора веков. Созданный в период освободительной войны[61], он приобрел классическую форму при Мольтке-старшем в ходе войн 1864, 1866 и 1870–1871 годов. В первые годы Второй мировой войны его структура сохранялась в неизменном виде.
Как во время войны, так и в мирное время Генеральный штаб осуществлял управление армией во всех вопросах стратегии, тактики, организации, формирования и оснащения. Точно так же дело обстоит во всех современных армиях мира, чьи Генеральные штабы, в большей или меньшей степени, строятся по французской или немецкой модели.
После Первой мировой войны Германии позволили иметь лишь маленькую армию численностью в 100 тысяч человек, официально запретив сохранить большой Генеральный штаб. Эта мера несла в себе противоречие, поскольку армия без руководящего ею мозга столь же нежизнеспособна, как тело без головы. Поэтому совершенно естественно, что генерал фон Сект сохранил большой Генеральный штаб под вывеской «Войскового управления», подчиненного в то время министерству рейхсвера. Таким образом, он сумел обеспечить хотя бы моральным руководством ту маленькую армию, которую многочисленные ограничения сделали совершенно непригодной к наступательным действиям.
Короче говоря, в мирное время функции Генерального штаба заключались главным образом в максимальной подготовке армии и обеспечении ее боеготовности. Политическая ситуация должна была позволить ему разработку планов действий на все случаи возможной войны. В военное время он осуществлял общее руководство операциями. Для соединений разных родов войск, объединенных в группы армий, армии, армейские корпуса и дивизии, он являлся руководящим органом во всем, что касалось операций и тактики. Кроме того, он контролировал снабжение действующей армии боеприпасами, оружием, горюче-смазочными материалами, продовольствием и обмундированием. Также он занимался медицинской и ветеринарной службами, перемещением воинских частей и подкреплений по железным и автомобильным дорогам. На специальный отдел был возложен сбор разведданных о противнике, что имело важное значение при выработке решений Генерального штаба. Наконец, Генеральный штаб имел решающее влияние на военную промышленность для гармонизации ее работы с планируемыми операциями.
Руководил Генеральным штабом начальник. При монархии он получал от императора полномочия руководить операциями. В его распоряжении находился большой Генеральный штаб, состоявший из следующих отделов: управления, организационного, внешней разведки, снабжения, подготовки. Те же отделы существовали в штабах армий и ниже, до дивизионного уровня.
В мирное время кадры в Генеральный штаб набирали из среды строевых офицеров определенного возраста, требуемое старшинство которых фиксировалось ежегодно. После прохождения соответствующей подготовки они сдавали первый экзамен. В случае успеха они направлялись в Берлинскую военную школу, где, прежде всего, получали образование в области тактического и стратегического управления смешанными соединениями – от усиленного пехотного полка до армейского корпуса и армии. Благодаря изучению военной истории и вопросов стратегии молодые офицеры получали в аудиториях и на полевых сборах представление о принципах управления войсками. Таким образом, их мнение, их способность к принятию решений и командованию формировались и контролировались ежедневно. Только лучшие офицеры Генерального штаба могли стать профессорами военной школы. Большинство из них в Первую мировую войну воевали на фронте, то есть имели не только теоретическое представление о военной науке. Также слушатели приобретали знания в области снабжения войск и транспорта. Их военная подготовка дополнялась участием в маневрах, стажировками в авиации, в различных родах сухопутных войск, а также посещением военных заводов. Верховая езда, конный и лыжный спорт позволяли слушателям, занятым главным образом интеллектуальной деятельностью, поддерживать себя в хорошей физической форме.
Эта методика подготовки офицеров Генерального штаба, столь дискредитированная в наши дни, пожалуй, не была так плоха, как о ней говорят. Мне достаточно напомнить, что многочисленные иностранные офицеры, в том числе американские, проходили курс этой военной академии. По завершении обучения офицеры, признанные пригодными к штабной работе, получали назначения на различные должности в штабах. После новых отборочных испытаний их переводили в Генеральный штаб. Очевидно, что путь из строевых офицеров в генштабисты был намеренно затруднен многочисленными экзаменами и пробными стажировками, чтобы на работу в Генеральный штаб попадали самые лучшие.
От офицера Генерального штаба требовались здоровый, ясный ум, высокие тактические навыки, твердый и ровный характер, а также сердце, открытое нуждам рядового состава. В силу существующего порядка вещей в мирное время эти качества могли быть определены и оценены лишь предположительно. Здесь, как и везде, в полной мере достоинства и недостатки человека проявляются только на войне.
Излишне говорить, что Генеральный штаб также с удовлетворением воспринял создание Гитлером современной массовой армии, более адекватно отвечающей сложившейся военно-политической обстановке. Наша маленькая армия, лишенная авиации, танков и тяжелой артиллерии, заранее была обречена на уничтожение в столкновении с армией любой из соседних стран, которые все, кто в большей, кто в меньшей степени, были настроены враждебно к нам. Однако уже вскоре после прихода Гитлера к власти между ним и Генеральным штабом обнаружились разногласия относительно темпов перевооружения. Начальник Генерального штаба видел в резком раздувании численности армии, чего требовал Гитлер, серьезную угрозу ее внутренней сплоченности. Он просил более естественного, более растянутого во времени роста армии, но не сумел убедить в правильности своих взглядов Гитлера, поскольку они противоречили политическим планам фюрера. Быстрое увеличение и перевооружение армии, а также создание военно-воздушных сил потребовали от Генерального штаба увеличения численности служащих в нем офицеров. Война, обрушившаяся на молодую армию, и проделанные ею бреши в кадрах сделали необходимым назначение на штабные должности дополнительного количества офицеров. Естественным следствием этого стало ослабление системы, основанной на строгом отборе кандидатов и солидной подготовке, дававшейся наиболее способным офицерам. С другой стороны, офицеры Генерального штаба, чье присутствие было необходимым в стольких местах, лишь в совершенно исключительных случаях могли направляться на фронт в качестве командиров рот, батальонов и полков. Поэтому во время Второй мировой войны можно было видеть офицеров, занимающих ключевые посты в Генеральном штабе, штабах армий и корпусов, но имеющих практический опыт лишь командования взводом в мирное время. Естественным следствием такого порядка явилось то, что настроение в штабах, особенно в высоких, стало совершенно чуждым настроению на фронтах.
