Василий Шевчук - Командир атакует первым
Сопротивление немцев в воздухе было сломлено. Через линию фронта они почти уже не летали, но у себя иногда оборонялись зло.
До цели мы дошли без помех. Даже тогда, когда уже были на месте и штурмовики готовились к нанесению удара, молчали вражеские зенитки. Противник надеялся, что группа советских самолетов появилась над этим полем случайно. Очень уж хитро были замаскированы танки, и враг не хотел раскрывать позиции. Но ведомые капитана Девятьярова хорошо знали свои цели. На копны с танками посыпались убийственные ПТАБы, их рвали реактивные снаряды, огонь пушек. Через несколько минут огромное поле объято огнем. Горят в белом густом дыму копны необмолоченного хлеба, черный смрад идет от взорванных танков. В ужасе носятся по полю под огнем экипажи. Несколько десятков бронированных машин, представляющих грозную силу, нашли здесь свой конец.
Мы, внимательно следя за воздухом, восхищаемся умелой работой штурмовиков. Настроение великолепное - и оттого, что успешно выполнено задание, и оттого, что сегодня отличный летний день, и оттого, что наши войска бьют врага, - мы наступаем.
Позади запоздало стучат "эрликоны", а в воздухе показалась группа "фокке-вульфов". До сих пор мне не приходилось сталкиваться с этими истребителями. Но меня еще не покинуло ощущение радости, и чувствуется необычайный прилив сил. В безотчетном порыве я нажимаю кнопку передатчика и громко в эфир:
- Трепещите, варвары! Вам приходит конец, наступает Россия, наступает русский народ, наступает Красная Армия! Я - "Шевченко", прием!
Тут же я развернул группу на "фоккеров". В этот момент в наушниках голос командира корпуса генерала В. Г. Рязанова:
- Молодец, "Шевченко"! За болтовню в воздухе объявляю выговор!
Но строгое взыскание не испортило настроение. Тем более что я понял виноват, своим "выступлением" забил эфир и помешал, может быть, передаче важной команды.
Пользуясь преимуществом в вертикальном маневре, веду группу на высоту. У "фокке-вульфов" хорошая скорость, мощное вооружение, сильная броневая защита, но в маневренности машина уступает нашим "якам". Теперь предстояло испробовать свои силы и возможности наших истребителей в схватке.
Но бой продолжался недолго. С первого захода сверху я длинной очередью попал в ведущего группы противника. Он сразу же рухнул вниз. Остальные, не приняв боя, улетели на запад. Не тот, совсем не тот пошел фашистский летчик. Даже на таком хорошем самолете уходит от боя...
Когда о сбитом мной "фоккере" доложили командиру корпуса, он позвонил в полк и передал Кутихину: "Шевчуку выговор оставить и объявить благодарность за сбитый ФВ-190". Так в один день, даже в один час, я сумел получить от начальства и выговор и благодарность.
Два дня продолжались ожесточенные бои за Белгород. Два дня мы делали по три-четыре боевых вылета. А 5 августа к исходу дня в Белгороде закончились уличные бои. В 9 часов вечера по радио передали приказ Верховного Главнокомандующего. Торжественный голос диктора оповестил страну, что в ознаменование освобождения доблестными советскими войсками городов Орел и Белгород приказано "произвести артиллерийский салют". Это был первый победный салют Родины.
Наше наступление продолжалось. На следующий день командующий Степным фронтом генерал-полковник И. С. Копев обратился к вверенным ему войскам с письменным призывом, в котором были слова, запомнившиеся на всю жизнь: "Впереди нас ждет измученная врагом, истерзанная украинская земля!"
Части и соединения Степного фронта наступают на Харьков - первый город на родной украинской земле. Противник яростно защищает этот важный стратегический центр своей обороны...
Августовское солнце жжет еще в полную силу. Жарко везде: на земле и в воздухе. Моторы "яков" не успевают остыть после полета, летчики - отдохнуть. Механики быстро заправляют баки бензином, оружейники пополняют боезапас - и мы снова в воздухе.
Вражеская авиация активизировалась. По данным только нашей, воздушной, разведки, противник перебросил из тыла и с других участков фронта на аэродромы Полтавского и Харьковского аэроузлов около 400 бомбардировщиков и 200 истребителей. Особенно много самолетов зафиксировано на аэродромах Конотопа, Полтавы, Лебедина, Миргорода. Для истребителей полевые аэродромы и площадки оборудованы ближе к линии фронта, в пригородах Харькова. Чаще стали появляться "фокке-вульфы". Их немцы пытаются использовать в качестве штурмовиков, а также сгруппированных "воздушных охотников".
Без боев обходится редкий вылет, и работы много. Команда "На взлет" звучит ежедневно по три, четыре, а иногда и по пять раз подряд. Задачи - на сопровождение штурмовиков, на разведку, на прикрытие наземных войск. В последние дни отличились многие летчики полка. Среди них Иван Базаров, Николай Буряк, Александр Копяев. Они сбили по два-три самолета, а боевой счет уничтоженных вражеских самолетов у Ивана Базарова перевалил за полтора десятка.
Великая радость - радость наступления заглушает напряженность тяжелых боев, усталость от многочисленных вылетов. Настали долгожданные дни: мы не только воюем, но и бьем врага, гоним его с нашей советской земли, с Украины. Но омрачает это лучезарное чувство увиденное с высоты - сгоревшие села, вырубленные сады, мертвые пашни, полуразрушенный Харьков.
К исходу 22 августа, возвращаясь на свой аэродром мимо города, мы заметили, что не только на окраинах, но и на улицах уже идут бои. На следующий день Совинформбюро сообщило, что крупнейший центр Украины многострадальный Харьков освобожден советскими войсками. Ликованию не было предела, тем более что вечером по радио зачитали приказ Верховного Главнокомандующего, в котором среди других соединений войск Степного фронта отмечались и летчики генерала Рязанова, а это значит, и мы, истребители 247-го истребительного авиационного полка.
Пятьдесят дней продолжалась Курская битва - одна из величайших в истории второй мировой войны. Красная Армия, в ожесточенных боях сдержав наступление немецко-фашистских войск, уничтожила огромные силы гитлеровской армии, ее лучшие механизированные, танковые и авиационные соединения и, перейдя в решительное наступление, за короткий срок отбросила противника на 140 километров на запад. Мощный удар советских войск на белгородско-харьковском направлении открыл "ворота" в пределы Левобережной Украины и Донбасса. Контрнаступление Красной Армии переросло в стратегическое наступление почти по всему советско-германскому фронту.
Через два дня после освобождения Харькова наш полк перебазировался на полевой аэродром и без всякой передышки продолжал боевую работу. В одном из вылетов группу штурмовиков в составе 18 самолетов, которую прикрывала восьмерка наших истребителей, командир корпуса генерал-лейтенант авиации В. Г. Рязанов неожиданно перенацелил на другой объект. Приказано было прочесать небольшую рощу в полутора километрах южнее Коротич. Штурмовики, а затем и истребители, поскольку самолетов противника в воздухе не было, выполнили по нескольку заходов на указанную цель. Через два дня, когда наши танки овладели этой рощей, были обнаружены разбитые штабные машины. Оказалось, что разведке армии генерала И. М. Манагарова стало известно о расположении там штаба танковой дивизии СС. Он передал это генералу Рязанову, и штаб был выведен из строя нашими летчиками{6}.
