Сергей Зонин - Адмирал Л. М. Галлер
Галлер согласно кивнул головой. Не возражал и Зуев. Вместе с ним Галлер обошел погреба, проверил, как минеры под руководством Зиберта разносили взрывчатку в деревянных ящиках — восьми- и шестнадцатифунтовые тротиловые патроны. Приказал, чтобы бикфордовы шнуры горели не меньше получаса. Он старался не думать, что скоро «Слава» станет безжизненной грудой металла. Господи, сколько связано с этим кораблем, сколько увидено, пережито на нем и тяжкого, и прекрасного, сколько отдано сил…
Он вышел на палубу, поднялся на мостик: «Господин капитан 1 ранга, все готово!»
«Слава» стояла с застопоренными машинами, с правого борта мимо проходил «Баян», за ним шел «Гражданин». На мостике крейсера Лев Михайлович заметил высокую фигуру Бахирева. Адмирал крикнул в мегафон: «Приказываю затопить корабль при входе в канал, погреба взорвать!» Галлер взглянул на часы, пошел на ют. К корме подходили эсминцы.
Первыми под руководством старшего врача Н. Н. Стратилатова переправили раненых. Корма сидела низко, и передавать носилки было удобно. Команда строилась на юте и шкафуте, готовилась к сходу. Лишь расчеты противоаэропланных пушек оставались на местах, да еще минеры, готовые поджечь бикфордовы шнуры. Отошел эсминец «Сильный» с ранеными, подошел «Войсковой», затем «Донской казак». И вдруг кто-то из молодых матросов крикнул: «Сейчас взорвемся!» И сотня-другая кинулась к борту. Галлер заметил — паникуют молодые матросы, «старики» оставались в строю. Вместе с Зуевым и его комитетчиками он наводил порядок, брал за плечи, успокаивал: «Не спеши, матрос, успеешь…» Корабли отходили, давали ход, направляясь кто к острову Вормс (Вормси), кто в Рогокюль. И опять к корме швартовались и забирали людей буксир «Москито», какой-то тральщик… Наконец, вблизи остался лишь эсминец «Сторожевой».
В 13 ч 20 мин командир приказал: «Стоп машины, право руля!» Галлер поставил телеграфы на «стоп». Линкор, двигаясь по инерции, катился вправо, пока старший штурман сам не переложил руль лево на борт. И «Слава», упершись носом в невидимую под водой бровку канала, остановилась. Антонов и Галлер в последний раз прошли по броневой и верхней палубам — никого. Зиберт зажег бикфордовы шнуры…
Оставшиеся офицеры и матросы перешли на «Сторожевой». Эсминец держался поблизости от «Славы», пока в 13 ч 58 мин не прогремел мощный взрыв. Галлер, стоя на мостике, увидел громадный столб пламени, взметнувшийся много выше мачт. Прощай, «Слава»… «Сторожевой» шел в Рогокюль, а Галлер, устроившись в кресле в кают-компании, не мог уснуть, хотя за последние дни устал невообразимо. Он погрузился в невеселые думы. Что в Петрограде — как отец, сестры? Что ему делать дальше? На «Сторожевом» ему рассказали о решении съезда представителей Балтийского флота — отныне командиры выбираются командой, отменены воинские звания и ордена. Будет ли он теперь командиром, и вообще — как пойдет жизнь?
Часть II. ФЛАГМАН
«Обещаю честью и верно служить…»
Более тысячи матросов, унтер-офицеров, многие офицеры «Славы» из Рогокюля выехали в Петроград, во 2-й флотский экипаж. Пройдет меньше трех недель, и они вольются в отряды балтийцев, ставшие ударной силой пролетарской революции. Антонов и Галлер через Ревель отправились в Гельсингфорс. В штабе флота и в Центробалте предстояло отчитаться по последнему бою линкора. «Слава» уже закончила свою жизнь, а командир и старший офицер еще были связаны с погибшим кораблем многими нитями: счета в банке, судовая касса, какие-то незакрытые интендантские ведомости по части Гельсингфорсского порта… Наконец, следовало подумать, где и как служить в дальнейшем. Что хочет Антонов, угрюмо молчавший весь путь до штабного «Кречета», Лев Михайлович не знал. Для себя же решил: будет просить направить на эсминцы. Немцы, надо думать, скоро пойдут на Ревель, попытаются разгромить основные силы Балтийского флота, войти в Финский залив и высадить десант в Финляндии. В такое время его место на кораблях…
В Гельсингфорсе, работая на «Кречете» над отчетом, Галлер узнал, что противник, понеся чувствительные потери в боях за Моонзунд, на время отказался от второго этапа операции «Альбион». Как позже выяснилось, планируемое Адмирал-штабом на 7 октября начало прорыва Центральной минно-артиллерийской позиции накануне отменили. Балтийский флот получил время, чтобы укрепить и перестроить систему обороны в устье Финского залива. Впрочем, офицеры штаба флота, как вскоре убедился Галлер, больше занимались противоборством с Центробалтом, чем подготовкой к грядущим боям с немцами.
Закончив отчет, Галлер погрузился в чтение газет — в Моонзунде было не до этого. Прислушивался и к разговорам штабных, то и дело информирующих друг друга о. событиях в Петрограде и в Гельсингфорсе.
А новости приходили удивительные. Во-первых, ІІ съезд моряков Балтийского флота, проходивший в конце сентября — начале октября 1917 года, заявил о неподчинении Временному правительству и готовности выступить против него по призыву ЦК большевиков. Похоже, что еще тогда наступил период ожесточенной конфронтации Балтийского флота и правительства Керенского. Во-вторых, съезд учредил комиссаров Центробалта, наделив их властью над командованием всех степеней — вплоть до комфлота. О том, что съезд провозгласил выборность командного состава, отменил все награды, постановил платить жалованье только за должности — без учета званий, Галлер уже знал. Рухнул сложившийся за два века порядок флотской службы…
Возможно, Галлер читал в газете «Рабочий путь» от 12 октября 1917 года статью «Лондон — Эзель — Петербург» Антона Слуцкого, разоблачающую заговор США, Антанты и Германии против близившейся социалистической революции в России. Наверное, не прошла мимо него и резолюция съезда Советов Северной области, напечатанная в следующем номере той же газеты. «В ненависти к революционному Петрограду русские контрреволюционеры объединены с английскими империалистами и находят фактическую помощь в лице кровавого германского кайзера», — говорилось в ней. Время требовало немедленных решений, и В. И. Ленин в статье «Кризис назрел», написанной 29 сентября — в первый день Моонзундского сражения, заявил, что пришел третий этап в развитии революции — канун социалистической революции[71]. 1 октября в воззвании «К рабочим, крестьянам и солдатским депутатам» он выдвинул лозунг: «Долой правительство Керенского… Вся власть Советам рабочих и солдатских депутатов!» До начала пролетарской революции оставались считанные дни.
Дав отпор германскому флоту в Моонзундском сражении, балтийские моряки не позволили осуществиться замыслам контрреволюции, защитили Петроград — колыбель рождающейся революции.
