Дмитрий Шепелев - Жанна
Такие моменты выстраданного счастья и наивной детской веры в то, что всё будет хорошо, сменяются паническим страхом, что всё напрасно. Мы очень воодушевлены. И при этом нам очень страшно, потому что еще совсем недавно мы стояли на краю гибели. Мы были там, заглянули в лицо смерти. Тогда она отвернулась, а нам удалось укрыться от нее, затаиться и после выскользнуть из сгущающейся тьмы. Но однажды она может вернуться. И что тогда?
Я подолгу разговариваю с нашим лечащим врачом Джереми. И он терпеливо освежает мне память: «Вспомни, как совсем недавно ты вкатил в эту палату инвалидное кресло и не без труда помог жене пересесть во врачебное. Сейчас Жанна не просто встает, она снова научилась приседать, снова может ходить!» Он прав.
Незадолго до окончания терапии, в мае, Джереми пригласил на плановый осмотр доктора Блэка. И Жанна, та самая Жанна, которую, почти обездвиженную, я показал ему в холле нью-йоркской гостиницы, сейчас с нескрываемым удовольствием вновь и вновь демонстрирует всем желающим, как держит равновесие, стоя на одной ноге, наклонившись вперед и выпрямив другую ногу, расставив широко руки в ласточке. Похоже, наши спасители и сами не ожидали такого успеха – так восторженно они аплодируют, улюлюкают, присвистывают. «Wow! Это невообразимо!» Я аплодирую с ними. А на глазах у меня слезы. Контраст был слишком очевидным. Значит, всё не напрасно: выбранное лечение не только работает, но и показывает феноменальный результат.
Прежде всего следовало совершенно точно понять, что значит «лекарство действует»? Джереми:
– Это значит, что опухоль не растет. Пока не уменьшается, да. Но и не растет!
– Можно ли считать, что это победа?
– Думаю, да.
Все врачи едины во мнении: опухоль еще жива, но не прогрессирует. До поры замерла. Дальше будет видно. Но сколько? Сколько времени у нас есть? Трудно сказать. Нужно пристально наблюдать за состоянием Жанны. В моем календаре среди вороха накопившихся важных дел уже отмечены даты планового МРТ каждые три недели. Теперь вся наша жизнь будет, как маятник, качаться от МРТ к МРТ. От надежды к отчаянию.
Контрольные анализы мы обязаны пересылать в Лос-Анджелес. И если врачи заметят тревожные симптомы, вновь придется принимать решение, как лечиться дальше: сделать дополнительные инъекции (что происходит, но крайне редко) или применить иное, быть может, более совершенное лекарство, если оно вообще существует. Всё, что я знаю, полученная вакцина – самое новое из того, что уже опробовано на людях.
– Есть ли у нас план Б на случай, если лекарство перестанет действовать? Может, сразу попробовать что-то еще?
– Послушай, это не имеет никакого смысла: мы не можем «влить» в Жанну всё, что у нас есть. Так нельзя. Летите домой и надейтесь на лучшее. А если возникнут проблемы, тогда мы решим, что нам предпринять.
Сердечно простившись с врачами, Жанна гордо открыла дверь кабинета и вышла из госпиталя. Открыла дверь. И вышла. Сама. Я смотрел ей вслед. И шептал про себя: «Как я счастлив, как я счастлив. Мы победили…» Пришла пора жить!
Самолет. Я смотрю на свою девочку и вижу, как она изменилась, насколько похорошела. Впереди лето, которое всегда было ей так к лицу. Еще одно наше лето. Мы проведем его в Прибалтике – Жанне там всегда нравилось.
Глава 29
Я вижу безо всяких исследований – ко мне возвращается моя любимая. Жанна оживает на глазах.
Исчезли приступы головной боли, судороги, панические атаки, апатия, вялость. Налицо колоссальный прогресс: утром почти прежней легкой походкой она приходит на кухню. Чаще я готовлю для нее сам. Но она все же не без удовольствия угрожает, что через пару дней приготовит завтрак на всю семью. Не могу поверить: полгода назад она с трудом открывала глаза… А теперь – завтрак.
Для нас наступил некий период стабильности, который хотя бы на ближайшие недели дает определенность. Это успокаивает, позволяет немного расслабиться и вернуться к жизни, насколько это возможно.
Лето начиналось с удовлетворительных анализов. Об избавлении от опухоли речи не шло, но отек головного мозга уменьшился, жидкость перестала давить на зоны мозга, контролирующие в том числе моторику и зрение. Сама опухоль, подвергшись атаке химиотерапии, облучения, иммунной терапии, остановилась в росте и даже уменьшилась в размерах, что давало нам основания рассчитывать на ее дальнейший регресс. Всё это означало, что для Жанны пришло время реабилитации, восстановления утраченных сил. И если чудодейственная нано-вакцина только начинала свое замедленное действие, а сопутствующие медикаменты поддерживали необходимые функции организма и базовое лечение, то о физическом и духовном состоянии Жанны нам следовало позаботиться самостоятельно.
О том, что Жанна хочет как можно скорее вернуться к активной и по возможности качественной жизни, говорила ее готовность посвятить себя этому без остатка. Как раньше главным ее хобби была забота о себе, так и сейчас она с рвением принялась за восстановление. Прогресс в состоянии Жанны был очевиден всем окружающим. Какое счастье было наблюдать за ней, когда и близкие, и посторонние, не сговариваясь, делали ей комплименты. Действительно, Жанна заметно похудела, избавившись от зависимости от гормоносодержащих препаратов. И что было особенно важным для нас – обрела долгожданную самостоятельность. Сложно представить, какое мучение некогда активному, здоровому человеку оказаться в инвалидном кресле и какой триумф вновь встать на ноги и самостоятельно выбирать маршруты движения.
Чтобы восстановиться после долгого лечения, Жанна применяла множество разных методов: физиотерапия, лечебная физкультура, йога, медитации, диета. Оговорюсь: эти программы были составлены профессионалами индивидуально, однако подобные рекомендации вы без труда найдете в Интернете. Поэтому прошу относиться к этому скорее как к небесполезным советам, нежели как к прямому руководству к действию. Впрочем, в наборе этих методик, в первую очередь в противораковой диете, встречается много полезного и для здоровых людей.
Физиотерапия. Требует терпения и труда как от пациента, так и от тех, кто помогает ему. В те ужасающие дни, когда Жанна едва ли могла перевернуться с одного бока на другой без посторонней помощи, главной задачей физиотерапевта было разрабатывать мышцы, стремительно теряющие тонус, аккуратно стимулировать кровообращение, помня при этом, что активный массаж может усугубить состояние. Необходимый набор упражнений был весьма прост и напоминал те, которые рекомендуют выполнять пассажирам самолета во время долгого перелета: разминка суставов ступней, коленей, запястий и локтевых суставов.
