Эрвин Полле - Четыре жизни. 3. Производственник
Неожиданно выбило давлением вентиль, засвистел воздух, пар, захлестал кипяток. Вася бросился на помощь, А.С. схватил подмоченные унты, убрал их подальше и снова лёг на кровать, подкидывая советы. Комната в пару, кипяток хлещет, мы с Васей бьёмся, ищем вентиль, из инструмента только плоскогубцы, ведро и тряпка (вызовники!). Чудом не ошпарились и не устроили потоп в подъезде. Обошлось.
Вентиль оказался в одном из обновлённых унтов Александра Сергеевича.
Смеха было много, но Селезнёв — начальник, привыкший давать команды сотням людей, два дня чувствовал себя обиженным. Сушил унты.
Кто его обидел? Человек, обладающий чувством юмора, не в состоянии воспринимать смех в свой адрес. Синдром большого начальника? Индивидуальная особенность? За годы сотрудничества я так и не мог понять эту черту Александра Сергеевича.
---------—
Уважаемый читатель! Вынужденно отвлекаюсь на тему атмосферы в обществе и Томске в тот первый период моей деятельности на ТНХК. В сентябре 1977 г. я поразился, как процветают в Томске оборонные предприятия и наука, обеспечивающая потребности военной индустрии. Одновременно нельзя было не заметить строительство жилья и массы гражданских объектов. Заслуживает памятника в Томске Е.К.Лигачёв, 1-й секретарь обкома КПСС, организовавший строительство Томского нефтехимического комбината с его общегородскими очистными сооружениями, мощной базы строительной индустрии, промышленных сельскохозяйственных комплексов, институтов академгородка, театра, большого концертного зала, многих других объектов и, само собой разумеется, нового здания обкома партии. В заслугу Лигачёву надо поставить привлечение к гражданскому строительству военных строителей, обеспечивавших ранее только атомные объекты Томска-7 (ныне город Северск).
Много раз близко наблюдал Лигачёва (в обкоме, на площадке ТНХК, есть даже совместные фотографии), продолжаю наблюдать по выступлениям в СМИ, всегда поражался жёсткой деловой немногословной манере поведения. Мне понятны нынешние выступления Лигачёва, с возмущением отвергающего рассуждения о «застое» в 70-е — 80-е годы. Действительно, за 17 лет управления Лигачёвым Томской областью, произошли колоссальные изменения не только в Томске, но и на нефтяных месторождениях Стрежевого, Кедрового, «прыгнула вверх» лесоперерабатывающая промышленность. Я думаю, далеко не во всех регионах СССР наблюдался подобный промышленный бум, о процветании наукоёмких военных производств упоминалось выше. Совершенно не случайно именно из благополучных регионов «выдёргивались» первые руководители в Москву (Горбачёв, Лигачёв, Ельцин…), впоследствии полностью изменившие жизнь соотечественников.
А пока, в октябре 1977 г. пропагандистский шум по случаю приёма новой (брежневской) Конституции СССР. Нормальному человеку трудно понять что-либо определённое. Как и в сталинской Конституции 1936 г. все слова правильные. В отличие от большинства развитых стран праздник по случаю приёма Конституции 5 декабря, 7 октября, 12 декабря в России народом воспринимается просто как дополнительный выходной, не более того, а сейчас и выходной отменили. Привык народ в России (приучили!), что Конституция не защищает простого человека, а только служит инструментом «разборок в верхах».
В Томске введены обязательные политдни с целью пропаганды достижений партии и правительства. Партийные идеологи пытались стимулировать интерес к выполнению пятилетних планов, вводили ярлыки-штампы каждого отдельного года пятилетки: определяющий, решающий, завершающий… Таким штампом как молотком били человека по голове в течение года через телевидение, радио, газеты. Интересно, кто был безымянный партийный умник, придумавший эти ярлыки. Наверно, и сейчас при власти.
Те же умники, по-видимому, подготовили пропагандистский залп в виде «великих» произведений Брежнева «Малая Земля», «Целина»… Слава богу, не все произведения по биографии вождя успели написать при жизни Брежнева, а потом они оказались никому не нужны. Написано живым языком (естественно, не Брежневым, но в то время об этом не задумывались). Начались принудительные обсуждения в коллективах. В прессе раздаются призывы к присуждению Брежневу Ленинской премии по литературе. Что попало! Помню, какое оживление в большом зале ТНХК вызвали мои рассуждения о брошюрах Брежнева. Так никто брежневские «гениальные творения» не называл.
В каждой организации «красные уголки» сменили вывески и превратились в ЦОПРы (центры общественно-политической работы). Обком к политдню выпускал разработки на 10–20 страниц. Выступали в коллективах все руководители, включая Лигачёва. Мне приходилось выступать в цехах и службах ТНХК сотни раз, убедился, люди с удовольствием слушают интересного лектора (никогда не читал по обкомовской разработке), задают много вопросов. Я неоднократно выступал против официальных политдней (приходилось видеть, как секретарь обкома просто читает разработку, наполненную общими политическими фразами, не поднимая головы), но считаю чрезвычайно полезными регулярные встречи руководителей с коллективами, причём не только со своими. То, что наблюдалось в 90-е годы (конец моей производственной деятельности), когда большинство руководителей всех уровней просто избегали коллективных встреч, ни в «какие рамки не входит».
Брежнев в Томске не появлялся. Вспоминаю, как лидеры Томской области во главе с Лигачёвым (в хвосте генеральный директор ТНХК Гетманцев) ездили его встречать на узловую железнодорожную станцию Тайга (Брежнев двигался спецпоездом с востока). Томские и кемеровские руководители выстроились на перроне (обычных пассажиров далеко убрали от вокзала). Поезд остановился. Ни один человек не вышел. Из-за занавески Брежнев махнул рукой. Картина чрезвычайно типичная для взаимоотношений подчинённых и руководителей в тоталитарном режиме. Как не вспомнить, сколько раз приходилось встречать партийных руководителей, несколько часов ожидая на морозе около ворот. Неуважение к людям идёт сверху вниз, само собой и обратная реакция, когда простой человек в России «хает» просто власть, не различая конкретных виновников тех или иных безобразий.
Казалось бы, после Праги 1968 г., Хельсинки 1975 г. Брежнев и его окружение не пойдут на новые военные авантюры. Мировое сообщество глубоко ошиблось, а советские люди просто на эту тему не думали. Декабрь 1979 г. Советские войска начали оккупацию Афганистана. В истории России (Советского Союза) это наиболее бессмысленный ввод войск в соседнее государство. Сделана попытка перевести свободолюбивый народ, живущий по законам мусульманского средневековья, на «рельсы социализма». Уничтожено не менее 1 миллиона местных жителей, погибли (официально) более 13 тысяч наших военнослужащих и сотни тысяч получили ранения. Более миллиона советских людей прошли через Афганистан, привыкли убивать детей, стариков, женщин, просто сносить с лица земли кишлаки. 5–6 лет московские власти замалчивали развитие событий в Афганистане, опять начали глушить западные радиоголоса. Фактически сорвана Московская олимпиада 1980 г., неизвестно по какой статье списали колоссальные убытки. Сахарова (публично выступил против афганской авантюры) вывезли в Горький и содержали под домашним арестом. Погибших ребят привозили из Афганистана в цинковых гробах и тайно хоронили. Позорище! В Томске в похоронах участвовали курсанты военного училища и близкие родственники, никаких сообщений в газетах.
