Эрвин Полле - Четыре жизни. 2. Доцент
Обзор книги Эрвин Полле - Четыре жизни. 2. Доцент
Эрвин Гельмутович Полле
Четыре жизни. 2. Доцент
Введение
Внимательный читатель по оглавлению успел заметить, что зигзаги «второй жизни» описываются не временными, а функциональными отрезками жизни. Разделение условно, так как проблемы личные, научные, учебные, общественные тесно переплетаются и взаимозависимы. Какой раз пытаюсь излагать важный для меня материал, стараясь не запутать читателя именами, событиями, специальными терминами, географическими названиями… и в то же время минимизировать повторы. «Вторая жизнь» чётко ограничена местом проживания. Тюмень. Описания командировок, поездок привязаны к конкретным главам (учебной, научной…), хотя чаще всего функции совмещались. Скажем, основное время четырёхмесячного повышения учебной квалификации в 1975 г. посвятил оформлению научных статей, расширению культурного и политического кругозора (театры, музеи, кино, прослушивание «вражьих голосов») и ознакомлению с достопримечательностями Ленинграда и его окрестностей.
В августе 1968 г. с женой и двумя детьми прибыл в Тюмень. Внешне Тюмень не выдерживала сравнения с Барнаулом, поразила обилием грязи. Оказалось, в городе не было ливнёвой канализации, в дождливый период грязь плавала повсеместно, в сухой период грязь превращалась в пыль. Практически перед всеми учреждениями стояли резервуары с грязной водой и палками с намотанной тряпкой для мытья обуви (жаль, не сохранились у меня фотографии подобной достопримечательности Тюмени 60-х — 70-х). Преимущественно старые двухэтажные дома. Безобразный вокзал 19-го века. Отвратительная система транспорта. Градостроительная ситуация в Тюмени начала понемногу изменяться в 70-х после появления «нефтяных» денег, естественно со строительства шикарных контор нефтяных и газовых королей Муравленко, Эрвье, Салманова, Нестерова. За 9 лет активной жизни в Тюмени так и не ощутил любви к городу, как таковому.
Тюменская область настолько большая, что из Москвы на Ямал быстрей долетишь, чем из Тюмени. На юге области засушливая степь с большим числом озёр, здесь я провёл несколько «сентябрей» со студентами на сельхозработах. Центральная часть — бесконечные болота, богатые нефтью (один Самотлор чего стоит). Север области — вечная мерзлота и колоссальные запасы природного газа. Нефть и газ вдохнули жизнь в умиравшие территории, выросли современные города с сотнями тысяч жителей. К стыду своему, мне ни разу не пришлось побывать непосредственно на нефтяных и газовых промыслах. Как-то не получилось, хотя и стремился. Зато посчастливилось ознакомиться с древним Тобольском. Только-только пустили новую железнодорожную ветку Тюмень — Тобольск. Красивый реставрируемый кремль. Действующая тюрьма, построенная в 18-м веке, в ней ещё сидел Кюхельбекер. Могилы декабристов. Множество церквей со сброшенными куполами хорошо просматриваются с верхней части города, где расположен кремль. Жилая застройка прежних времён расположена в нижней части города, регулярно заливается в период весеннего наводнения. Тобольский нефтехимический комбинат строился на незатопляемых землях. Я читал лекции в четырёхэтажной каменной средней школе, принимавшей гимназистов ещё в 19-м веке. Удивительное ощущение прикосновения к старине. Не забуду старую бабушку-служку часовни около кремля: открытым текстом проклинала коммунистов за погибших от холода людей в 30-е годы, когда их зимой на санях перевозили из Тюмени в Тобольск. 70-е годы! Для меня — откровение, при посторонних людях не принято было говорить вслух о преступлениях коммунистов.
Учебная работа
14 августа 1968 г., в день приезда в Тюмень зачислен на должность доцента кафедры химии и технологии нефти и газа тюменского индустриального института. Получили ключи от квартиры, неожиданно выяснилось, от двухкомнатной (обещание трёхкомнатной квартиры выполнено через восемь лет).
Квартирный вопрос — первая неприятность, но не последняя (а как внешне доброжелательно принимали в ректорате полтора месяца назад). Вернуться в Барнаул гордыня не позволила.
Вторая неожиданность — не принимают на работу Нину. Бумага на официальном бланке за подписью ректора оказалась клочком «на память». Мы попали в ножницы между завкафедрой химии и технологии нефти и газа и «хозяином» химико-технологического факультета доцентом Р.З.Магарилом, который принимал меня для ведения курса «современные физико-химические методы исследования» и только появившимся из Томска завкафедрой физической химии профессором М.С.Захаровым, категорически отказывавшимся брать «посланца Магарила». Декан факультета — Подборнов Николай Владимирович — фигура номинальная, человек слабый духом, поставлен Магарилом. Позиция Захарова чисто эмоциональная. Нина по диплому физикохимик, к тому же специализировалась в области электрохимии, а Захаров — электрохимик, но новый профессор желает показать твёрдость своего «я». Ходил к Захарову выяснять отношения, Матвей Сафонович стоял на своём: «Магарилу нужен доцент, пусть берёт и ассистента!» Ректорат удовлетворил амбиции факультетских бонз, Нина принята ассистентом кафедры общей химии.
Спустя полгода знающие люди открыли глаза, что бумага о прохождении по конкурсу на должность доцента является «Филькиной грамотой». На этой почве начались манёвры Магарила за спиной, разговоры об испытательном сроке. Пришлось резко поговорить в ректорате, проявить твёрдость и, получив вверху поддержку, пройти с нуля необходимые этапы получения звания доцента (сначала открытый конкурс на должность, через год представление к учёному званию). Утверждён в учёном звании доцента по кафедре «химия и технология нефти и газа» в Москве только 17.05.71 г. Почти три года моральной нервотрёпки.
Первый учебный год в Тюмени раскрыл наивные глаза на психологическую важность верности слову первого руководителя, позволил ощутить, как повезло с ректором в аспирантские годы. Ректор алтайского политехнического института Радченко и ректор тюменского индустриального института Косухин — противоположности. Оба деловые, решали вопрос становления молодого института, пытались обеспечить научными кадрами, но подход разный. Косухин многим многое обещал, но выполнял выборочно. И не чувствовал при этом никаких неудобств. Кстати, Косухин любил публично рассказывать про партизанские годы в Крыму. Я уже упоминал («Жизнь первая. Школьник»), что с колымских лет в шкафу стоит подаренная «за отличную учёбу и примерное поведение», изрядно потрёпанная книга воспоминаний И.Козлова «В Крымском подполье». Просмотрел и увидел резко отрицательный отзыв о деятельности Косухина (кличка «Костя»). Удивительное чутьё секретаря подпольного обкома Козлова выявило и показало черты характера Косухина, не исчезнувшие и через 25 лет.
