Виктор Носатов - Фарьябский дневник
На смену этим первым, робким, так и не осуществленным попыткам похода на Восток, со временем как из рога изобилия посыпались новые проекты, один другого стоящие. Общее в них было одно – при соприкосновением с жизнью они лопались как мыльные пузыри. Вот только некоторые из них.
В 1791 г. француз де Сент-Жени предложил Екатерине II конкретный план индийского похода, который должен был начаться манифестом императрицы о восстановлении династии Великих Моголов. Поход предполагалось вести из Оренбурга через Бухару и Кабул.
В 1800 г. другой француз, на этот раз более именитый, – Наполеон, предложил императору Павлу совместную экспедицию в Индию:
«Изгнать навсегда англичан из Индостана, освободить эту прекрасную и богатую страну от британского ига, открыть новые пути торговли и промышленности – такова цель похода, достойного обессмертить первый год XIX столетия и государей тех стран, которые задумали это полезное и славное дело». Предполагалось, что русские и французские войска – всего до 70 тысяч человек, – соединившись на южном берегу Каспия, в Астрабаде, далее двинутся «через Герат, Ферах и Кандагар и скоро достигнут правого берега Инда».
Остается лишь гадать, почему этот план так и не был осуществлен, почему Павел, поначалу с энтузиазмом принявший предложение Наполеона, решил вдруг отказаться от совместных действий и рассчитывать лишь на собственные силы.
Павел самостоятельно взялся за выполнение этой идеи. В конце 1800 г. произошел разрыв дипломатических отношений с Англией, а 12 января 1801 г. атаман донских казаков Орлов получил собственноручное письмо Павла, которое гласило: «Поручаю сию экспедицию Вам и Вашему войску, Василий Петрович, соберитесь Вы с оными и выступите в поход к Оренбургу, откуда любою из трех дорог или всеми вместе пойдете с артиллерией прямо через Бухару и Хиву на реку Инд и на заведения англицкие на ней лежащие. Цель все сие разорить и угнетенных владельцев освободить и ласкою привесть России в ту же зависимость, в какой они у англичан, и торг обратить к нам… Помните, что вам дело до англичан только и мир со всеми теми, кто не будет им помогать; и так, проходя их, уверяйте о дружбе России… Мимоходом утвердите Бухарию, чтоб китайцам не досталась… Войско того края такого же рода, как и Ваше, так имея артиллерию, Вы имеете полный авантаж. Приготовьте все к походу.
Пошлите своих лазутчиков приготовить или осмотреть дороги… Все богатство Индии будет вам за сию экспедицию наградою…».
Поход на Восток начался в конце февраля 1801 г. Пехоту решено было не брать, только конницу – 22 тысячи казаков и 500 калмыков при 24 орудиях. Шли быстро – по 30, по 40 верст в сутки.
«Экспедиция весьма нужна, и чем скорее, тем вернее и лучше…» – торопил император Павел…
Справедливости ради следует сказать, что идея избавить Индию от британского гнета и установить с ней торговлю принадлежала вовсе не Павлу. Его мать, Екатерина Великая, однажды «высказала в своем восторге, что она не умрет прежде, покуда не доступит мира середины, не учредит торга с Индией или с Гангеса злато не сберет», – вспоминал Державин. Екатерина II не успела исполнить обещанное. Русские войска, уже покорившие Дагестан и готовые идти дальше на юг, были отозваны обратно.
Однако и Павлу не суждено было осуществить индийскую мечту – не прошло и двух недель после начала похода, как император был убит заговорщиками. Правда, казаки не скоро узнали об этом и еще больше месяца продолжали движение. Шли трудно – без обозов и лазарета, даже без карт, по бездорожью, утопая в глубоких снегах и злых степных метелях, страдая от холода и бескормицы, теряя людей. Потом вдруг настала оттепель – при переправе через Волгу, провалившись под ослабевший лед, едва не погиб целый полк…
Столичные новости нагнали войска лишь на седьмую неделю похода, в середине апреля, когда в полках, буквально валившихся с ног от усталости и истощения, уже поднимался глухой ропот. Если верить свидетельству атамана Платова, казаки все громче ворчали, что-де «всем нам сложить здесь свои головы», и уже открыто «отказывались идти далее», подумывая даже «передаться туркам». И еще неизвестно, как бы все закончилось, не настигни их курьер с известием о смене царствования и приказом поворачивать обратно.
Неудивительно, что эту неудачную экспедицию обычно величают «авантюрой» императора Павла. Даже расположенные к нему историки полагали индийский поход предприятием, «очевидно нелепым и безвредным для британского могущества». Впрочем, и первоначальный проект завоевания Индии, предложенный Наполеоном, также расценивался многими специалистами как абсолютно нереальный.
Советский историк С. Б. Окунь высказывал, однако, и противоположную точку зрения: «Нельзя не признать, что по выбору операционного направления план этот был разработан как нельзя лучше. Этот путь являлся кратчайшим и наиболее удобным. Именно по этому пути в древности прошли фаланги Александра Македонского… Учитывая небольшое количество английских войск в Индии и помощь индусов, на которую рассчитывали, следует также признать, что и численность экспедиционного корпуса была вполне достаточной».
А известный французский писатель Л. Жаколио, в свое время изъездивший всю Индию, рассказывал, что даже через полвека после событий 1801 г. здесь можно было увидеть бережно хранимые портреты Павла и Наполеона, от которых, по мнению индийцев, зависело освобождение их родины от британского ига: «Несомненно, что атака франко-русской армии изгнала бы англичан из Азии».
Да и сами британцы всегда воспринимали эту угрозу более чем серьезно, так что каждое известие о русских успехах на Востоке принималось в Лондоне крайне болезненно. И так ли уж беспочвенны были ходившие после убийства Павла слухи, что устранение императора было в интересах англичан, не жалевших на это золота, и что корни заговора следует искать по ту сторону Ла-Манша…
Индийский поход 1801 г. так и остался единственным – после его провала сама эта идея окончательно перешла в разряд пустых мечтаний.
И все-таки, несмотря на неудачно начавшийся поход Павла, Наполеон, который никак не хотел отказаться от идеи индийского похода, прислал в 1808 г. в Петербург своего эмиссара Коленкура для дальнейшей пропаганды своего проекта уже при дворе Александра I. Однако русское правительство, охотно соглашавшееся с этим предложением теоретически, пошло на попятную, лишь только дело потребовало практических шагов. Император не хотел ухудшать отношения с Англией, которая всегда была основным потребителем русского хлеба.
С приходом к власти Николая I отношения с Британией начали резко ухудшаться. С этого времени судьбы двух соседних государств – России и Афганистана переплетаются самым теснейшим образом. Являясь своеобразным буфером между двумя империями, Афганистан просто не мог сохранять нейтралитет, и судьба целого народа зависела порой от симпатий или антипатий афганских правителей к России и Англии.
