Иосиф Прут - Неподдающиеся
Дело было утром. Ко мне раздался звонок. Сняв трубку, я услышал голос Руслановой:
��Собирайся, Анисим!
��Куда?
��На четвертый этаж. Володя купил что-то интересное и просит нас зайти, чтобы мы посмотрели и сказали свое мнение.
Я поднялся, встретил Русланову на площадке и вместе с ней вошел в номер Хенкина.
Владимир Яковлевич, после обычных приветственных поцелуев, показал нам стоящий на кровати � в отличной раме � писанный маслом портрет полного мужчины.
Я невольно залюбовался мастерством живописца � работой явно полуторастолетней давности.
��Тропинин!�� торжественно объявил Хенкин.�� Портрет Ивана Андреевича Крылова! Уникум? А?!
Русланова взяла картину в руки, внимательно ее разглядела и со вздохом произнесла:
��Ну, что не Тропинин, так это не обязательно: ошибиться может каждый. Но изображен-то и не Крылов!
��А кто же?�� сразу расстроился Хенкин.
��Это, Володя, собственной персоной Михаил Семенович Щепкин! Был у тебя в прошлом такой коллега!
И тут не ошиблась Русланова! Вот так!..
Последние двадцать пять лет своей жизни Лидия Андреевна была женой Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Владимира Викторовича Крюкова � великолепного военачальника, командира кавалерийского корпуса, добрейшей души человека.
Встретились будущие супруги на фронте в самое суровое время, разделяя в дальнейшем поровну дни счастья и горя.
В те короткие моменты, когда им удавалось быть вместе, Русланова, несмотря на сложность боевой обстановки, постоянное передвижение конных и механизированных частей корпуса, всегда сама готовила пищу. Больше того: к удивлению некоторых женщин, в домике, где останавливался В.�В.�Крюков, она сама мыла полы, занавешивала окна кусками цветной ткани, стирала мужу белье.
Отдавая все заработанные за концерты деньги в фонд обороны, Русланова подарила армии построенные на ее личные средства две батареи �Катюш�.
Рейхстаг дымился. Враг был повержен. На ступеньках этой твердыни гитлеризма состоялось последнее фронтовое выступление Руслановой.
Она пела, стоя перед притихшим войском, а у ног ее сидели баянисты и гармонисты. Они играли, едва прикасаясь к клавишам, стараясь не заглушить голос своей любимой артистки.
