Иосиф Прут - Неподдающиеся
Будучи настоящей � во всем величии этого слова � русской женщиной, хозяйкой своей родной страны, она дружила со всеми многонациональными представителями советского искусства и литературы. Но в квартире Руслановой все было только русское: посуда, мебель, картины и лучшие образцы народного творчества.
��Европу � уважаю, а Россию � люблю до боли.
Она была русской в своем крестьянском уборе, когда выходила на советскую сцену, но представляла Россию Советскую, выступая перед иностранцами.
До войны жена одного из послов государства-сателлита Гитлера осмелилась, прощаясь после приема, �преподнести� Руслановой пакет с шестью парами шелковых чулок. Лидия Андреевна улыбнулась, поблагодарила, но закончила так:
��Советской актрисе эдаких �подарков�, мадам, не делают!
И тут же отдала чулки, добавив к ним сто рублей, горничной посольства, которая помогала Руслановой надеть норковую шубу.
Из нас � своих самых близких друзей � больше всех ценила Русланова Николая Павловича Смирнова-Сокольского. Любила она его за смелость суждений, за возвышенное преклонение перед русской книгой, за его всепоглощающее увлечение собирательством редчайших экземпляров отечественной библиографии, за идеальное знание всего печатного, за писательский талант и умение поделиться своими знаниями о жизни и творчестве русских художников.
Вспоминаю такой разговор. Пришел я к ней с небольшим свертком.
��Хочу тебе, Лида, подарить маленький заварочный чайник!�� сказал я.
��Железный?
��Нет. Фарфоровый.
��Русский?
��Немецкий. Старинный. Красивый.
��Все равно не надо, Анисим (так звала меня только она). Зачем иноземщиной портить мою кухню?
��М-мда!.. Плохо бы тебе, мать, жилось при царе Петре! Он за такую косность боярам бороды брил!
��Ну, я � не боярин и борода у меня не растет. А русский народ, между прочим, потому царей и прогнал, что они свое � родное � презирали. Чайник ты подари Николаю (Смирнову-Сокольскому.�� И.�Прут.). Он чай требует каждые двадцать минут: на него посуды не напасешься!
В области вокала Русланова никогда не имела партнеров. Но с одним человеком она обожала петь дуэтом. Конечно, не в открытых концертах, а � дома, для себя и только для своих. Это был наш общий друг � Веня Рискинд, личность далеко не заурядная, фронтовик, поэт и баянист, остроумный писатель, удивительный рассказчик, любимец И.�Бабеля и Ю.�Олеши.
