Израиль Рабкин - Время, люди, самолеты.
Несмотря на свои 82 года, по духу и ясности мышления это был прежний Михаил Иосифович: радушный хозяин, приятный собеседник, нисколько не потерявший интереса к тому, что происходило в стране и в мире.
О болезнях он говорить не любил, а потому вопрос о самочувствии так и повис в воздухе. Вместо ответа Михаил Иосифович стал рассказывать о «забавном», как он выразился, случае, который с ним произошел несколько дней назад.
Вышел он во двор подышать свежим воздухом и, прогуливаясь вдоль подъездов, неожиданно оступился и упал. Жена немедленно проводила его домой, уложила в постель и вызвала врача. Тот прежде всего поинтересовался возрастом больного, потом, рассеянно взглянув на ушибленное место, разразился пространной сентенцией по поводу неизбежного в таком возрасте нарушения в деятельности вестибулярного аппарата и чего-то там еще. Предупредив, что падения могут повторяться, он выписал какой-то рецепт и ушел.
– А я не поверил врачу и через пару дней, когда боль утихла, снова вышел во двор. Внимательно осмотрел злополучное место и получил полное подтверждение своей догадки.
Я оступился в таком месте, где был наклон градусов в 20-25 и где земля еще не просохла от прошедшего накануне дождя. Моя правая нога начала скользить…
В этом месте своего рассказа Михаил Иосифович взял карандаш, лист бумаги и аккуратно разметил на нем положение ног, направление скольжения, силу веса своего «хилого тела», силы сцепления с грунтом и опрокидывающий момент.
– Смотрите, что получилось. Правая нога начала скользить вот сюда, а левая запоздала среагировать, да и сил оказалось маловато. Не сумел я противостоять скольжению и упал. Как видите, причина здесь чисто механическая, такое сможет случиться даже с молодым, разве что он окажется проворнее и успеет переставить левую ногу. Ну скажите, пожалуйста, при чем здесь вестибулярный аппарат?
На лице Михаила Иосифовича лукавая улыбка. Он был явно доволен, что удалось развенчать незадачливого медика.
Потом заговорили о делах, близких сердцу авиаторов. О том, что непрерывно усложняется авиационная техника и в связи с этим намного увеличиваются сроки испытаний и доводки опытных самолетов. Михаил Иосифович заметил, что это в порядке вещей, хотя и жаль, что к моменту окончания доводки хорошо задуманный самолет начинает морально устаревать. «Но, – добавил он, – лучше позже, чем никогда».
Михаил Иосифович вспомнил историю создания первых советских штурмовиков, в частности историю бронированного ТШ-3. Его разработали в конструкторской бригаде С.А. Кочергина при активном участии рассказчика. Самолет успешно прошел испытания и получил положительную оценку заказчика. Военное и гражданское начальство на все лады расхваливало машину, однако решения о запуске ее в серию так и не последовало. «А жаль, если бы приняли такое решение, то наши бронированные штурмовики появились бы на несколько лет раньше», – подытожил Михаил Иосифович.
Долго еще я находился под впечатлением этой встречи. В моей памяти навсегда сохранился образ человека, чей интеллект и неугасимая жажда жизни не хотели мириться с немощью бренного тела.
Больше я не видел Михаила Иосифовича. В том же 1974 году он переехал из Москвы в Ленинград, к дочери, и там в ноябре 1976 года скончался.
…Творческая жизнь Анатолия Григорьевича Брунова сложилась весьма удачно. Работа ведущим инженером ОКБ по летным испытаниям первого МиГа и конструкторская деятельность обогатили его глубокими знаниями и разносторонним опытом.
Он научился оценивать самолет в целом, со всеми его возможностями и особенностями. Глубоко понимал предъявляемые к самолету требования, правильно оценивал результат труда отдельных конструкторских бригад, цехов и служб завода.
Действовал он всегда самостоятельно и принимал ответственные решения при доработках конструкции, при каждом выпуске самолета в полет.
Затем он приобрел опыт внедрения самолетов в серийное производство и эксплуатацию, был в 1957 году выдвинут на должность главного конструктора. И в течение полутора десятков лет блестяще справлялся с этой ответственной должностью в ОКБ.
Анатолий Григорьевич терпеть не мог пустословия и несерьезного отношения к делу. Но если он убеждался в том, что подчиненный ему работник заслуживает доверия, то создавал ему все условия для творческого роста, развития самостоятельности, инициативы и чувства высокой ответственности за порученное дело.
Хорошо известно, что приятно работать с начальником, который не проявляет по отношению к тебе мелочной опеки, не навязывает свои взгляды и решения, не пытается сделать за тебя то, что ты можешь сделать сам, и только тогда приходит к тебе на помощь, когда ты действительно в этом нуждаешься. Анатолий Григорьевич был именно таким руководителем. Не особенно крепкое здоровье заставило его уйти на пенсию в шестидесятилетнем возрасте. Через пять лет (1973 год) его не стало.
Исключительно плодотворно трудится Николай Захарович Матюк, один из создателей первого МиГа. Будучи совсем молодым, он проявил себя очень способным конструктором, и Н.Н. Поликарпов поручал ему выполнение сложных аэродинамических расчетов будущих самолетов.
В ОКБ Микояна он в течение многих лет возглавлял важнейшее подразделение – отдел проектов. В 1953 году стал заместителем главного конструктора, а в 1957 году – главным конструктором.
Николай Захарович принадлежит к счастливой когорте ветеранов творческого труда, которой удается не только не отставать от наступающей на пятки молодежи, но и идти во главе ее. Он находит в себе силы, желание и умение непрерывно пополнять свои знания, смело отказываться от устаревших представлений и методов проектирования, осваивать новые открытия в области авиационной науки и техники.
Он не любит принимать скороспелые, недостаточно обоснованные решения. При возникновении сложных технических проблем, что в работе главного конструктора случается довольно часто, Николай Захарович предпочитает разобраться в них сам и готов для этого изучить огромную информацию, а если нужно, то и отправиться за сотни километров на серийный завод или на испытательную базу, чтобы покопаться в фактическом материале, побеседовать с участниками испытаний и представителями смежных предприятий.
Каждая встреча с Николаем Захаровичем доставляла мне большое удовлетворение. Приятно иметь дело с умным человеком, обладающим богатым жизненным опытом и высокой внутренней культурой, – с человеком, сохранившим подлинно юношескую увлеченность своим делом.
Я рассказал только о четырех видных участника создания первого МиГа. Но их были многие десятки. Работа многих из них заслуживает того, чтобы вспомнить о ней добрыми словами.
