Валерий Кубасов - Прикосновение космоса
Прежде всего нужно расконсервировать систему терморегулирования: подключить датчики, привести в действие автоматику, насосы. Газоанализатор — прибор, показывающий состав атмосферы внутри корабля,— мы включили еще вчера. Сегодня очередь системы кондиционирования, ее задача — по мере необходимости вырабатывать кислород и поглощать излишний углекислый газ. Кроме того, нужно включить программно-временные устройства, управляющие работой различных систем. В общем, после того как расконсервация закончена, корабль практически готов к автономному полету. Остается только закрыть переходные люки и отделиться от станции.
Плывем назад в станцию. Надо попрощаться с нашими друзьями и заодно провести последнюю киносъемку.
Семь суток в космосе пролетели удивительно быстро, как один, наполненный яркими впечатлениями день. Я волнуюсь уже от одной только мысли, что сегодня надо будет расставаться с нашим звездным домом, с его гостеприимными хозяевами, оказавшими нам большую и неоценимую помощь в успешном выполнении программы полета, которая для нашего экипажа крайне насыщена.
— «Орионы», вы все проверили в «Союзе-35»? — обращается к нам Алексей Елисеев. — Обратите внимание, чтобы высотомеры были в своих кораблях. А то был случай...
— Знаем, знаем! — перебиваем его.
— Раз знаете, проверьте еще раз укладку!
— «Орионы»! Пока у вас все идет платно,— говорит Елисеев,— место посадки выбрали хорошее, ровное. Все службы вас ждут. Кстати, жены ваши на связь с вами не выйдут, но они постоянно в курсе дел и просят передать вам привет.
Посидели «на дорожку» по русскому обычаю около нашего космического стола рядом с центральным пультом станции. Поднялись, и все вчетвером поплыли к люку, соединяющему рабочий и переходной отсеки.
— «Орионы», готовы к закрытию переходных люков? — спрашивает Земля.
— Готовы к закрытию переходных люков,— рапортую. — Находимся в переходном отсеке.
— Ты бы спросил, не взяли ли они чего-нибудь лишнего,— смеясь, рекомендует Рюмин оператору связи.
— Внимание! Время включать «Каскад». «Орионы»! Будьте внимательны: не забудьте надеть медицинские пояса.
— Не забудем! Наденем, когда будем надевать скафандры…
— Команду на закрытие переходных люков выдают «Орионы»! — сообщает Земля.
— Что ж, ребята! — вздыхаю я. — Заканчивается время нашего пребывания на вашей орбитальной станции. Поработали хорошо! Около семи суток мы были у вас. Здесь действительно хороший дом и настоящая лаборатория. Жалко отсюда улетать, но программа кончается. Желаем вам успешного завершения вашей программы и благополучного возвращения на Землю!
— И мы вам тоже! — отвечают «Днепры».
— Спасибо, ребята! — благодарит Берталан. — Ну, давай!
— Привет от вас мы привезем на Землю! — обещаю я «Днепрам».
— Спасибо за все! — прощается Берталан. Он по очереди обнимается с Леней Поповым, с Валерой Рюминым.
Потом наступает очередь прощаться мне.
— Давай, старина! — говорю я Рюмину.
— Счастливо, ребята! — отвечает он.
Обнимаемся с Леней Поповым, дружески прощаемся:
— Совсем молодой и уже долгожитель... — говорю ему. Мы останавливаемся у края люка и машем руками, затем переходим в свой корабль.
— Давай-ка протрем люки,— говорит Рюмин Попову. — Да и ты, Валера, протри! Ну, все нормально? Тогда всем привет, счастливо!
Идут ролики, закрывается люк... Закрылась крышка. Люк задраен.
До расстыковки еще около трех часов, но для Лени Попова и Валеры Рюмина закончился короткий праздник посещения. По этому поводу еще Романенко и Гречко — первые хозяева «Салюта-6» — метко сказали: «Экспедиция посещения — радостное событие, но, как и всякий праздник, немного утомительное...»
Быстро бегут минуты на табло Центра управления полетом, а еще быстрее здесь, у нас, на космических часах. Снова сеанс связи.
— «Заря»! Мы провели контроль герметичности переходной полости между люком станции и люком транспортного корабля.
— Мы так поняли, что у вас герметичны переходные люки?
— Да, герметичны.
— Примите данные на расстыковку. Время расстыковки 14 часов 47 минут 00 секунд.
— Записал. Дайте сверку времени!
— Хорошо. На 14 часов сделаем сверку времени,— соглашается оператор.
— «Орионы»! — вступает в разговор Алексей Елисеев. — На следующий сеанс вы прилетаете уже в скафандрах с медицинскими поясами и проверенной герметичностью люка-лаза, готовые к расстыковке. Правильно?
— Все правильно!..
Время у нас есть. Спокойно надеваем скафандры, благо, что здесь, в невесомости, это нетрудная операция: негнущийся на Земле скафандр здесь сам распрямляется. Странно, но, облачившись в защитную одежду, как-то особенно остро чувствуешь враждебность окружающего корабль пространства, глубокий вакуум за бортом, сверхнизкие температуры. А ведь в обычной полетной экипировке, в обжитых отсеках корабля этого не ощущаешь...
К следующему сеансу связи мы сидим в спускаемом аппарате корабля «Союз», одетые в скафандры.
— Земля! Мы провели контроль герметичности люка СА-БО. Все нормально, мы — в скафандрах.
— Принято. Коррекцию часов сделаем после.
— Вы нам разрешение на расстыковку даете?
— Минутку! Да, в заданное время проводите расстыковку со станцией. В 14 часов 47 минут 00 секунд,
— Сняли блокировку на расстыковку,— рапортует Бер-талан.
— У вас есть картинка на телеэкране? — спрашивает Земля.
— Телекамера включена,— сообщаю я,— есть картинка!
— Сняли блокировку на расстыковку со стороны «Салюта»,— сообщает Рюмин. — Горит транспарант «Расстыковка разрешена».
— Приняли,— говорит Земля,— тридцать секунд до расстыковки осталось! Начинаю отсчет:
— Десять... Четыре, три, две, одна, ноль!.. Команда на расстыковку выдана!
— Погас транспарант «Захват»,— сообщает Берталан.
Мы видим на нашем телеэкране, как станция дрогнула в кадре и величаво, словно отваливающий от стенки океанский лайнер, отошла, стала уменьшаться в размерах и наконец скрылась в черноте космоса.
Комментирую:
— Светится транспарант, свидетельствующий о работе двигателей причаливания и ориентации. Все нормально. Ребята, Валера, Леня, мы отстыковались. Всего вам доброго, успешного выполнения программы! До встречи на Земле, ребята!
Это была моя первая космическая расстыковка. Хотя нет, не первая! Первая расстыковка с орбитальной станцией, это верно. А до этого были еще две: обе по программе «Союз» — «Аполлон». Тогда мы дважды стыковались и расстыковывались, чтобы с гарантией проверить работу стыковочных устройств. А ведь сумели тогда найти общий язык, сумели протянуть друг другу руки не только в космосе, но и на Земле! Жаль, что есть там, за океаном, желающие перечеркнуть сделанное, повернуть все вспять. Но нет, теперь уж не получится! Был полет, была первая международная станция, было крепкое мужское рукопожатие людей, понимающих цену космическому братству...
