Георгий Гречко - Космонавт № 34. От лучины до пришельцев
Обзор книги Георгий Гречко - Космонавт № 34. От лучины до пришельцев
Георгий Гречко
Космонавт № 34. От лучины до пришельцев
Считаю своим приятным долгом поблагодарить всех, кто помогал мне в создании этой книги:
Александрова Е. А.
Александров А. П.
Замостьянов А. А.
Казакова Р. К.
Корзин С. Л.
Коровин А. А.
Михеева-Гречко О. Г.
Овчинников С. В.
Платонов А. К.
Савченко С. А.
Струков Константин Иванович, без которого не было бы этой книги и многого другого в моей жизни!
Читать не стоит пропустить
«Если человеку выпадает случай наблюдать чрезвычайное, как-то: извержение огнедышащей горы, погубившее цветущие селения, восстание угнетенного народа против всесильного владыки или вторжение в земли родины невиданного и необузданного народа – все это видевший должен поведать бумаге. А если он не обучен искусству нанизывать концом тростинки слова повести, то ему следует рассказать свои воспоминая опытному писцу, чтобы тот начертал сказанное на прочных листах в назидание внукам и правнукам. Человек, же испытавший потрясающие события и умолчавший о них, похож на скупого, который, завернув плащом драгоценности, закапывает их в пустынном месте, когда холодная рука смерти уже касается его головы. Однако, отточив тростниковое перо и обмакнув его в чернила, я задумался в нерешительности»…
Василий Ян, «Чингисхан».Давным-давно я читал романы Яна. Но эти слова, ставшие эпиграфом к моим воспоминаниям, почти дословно запомнил на долгие годы. Наверное, приберег их в памяти для такого случая – когда соберусь писать книгу.
Когда меня в числе первых из нашего конструкторского бюро послали на медицинскую комиссию для отбора в отряд космонавтов – я не верил, что меня отберут. Точнее, был уверен, что меня спишут по здоровью, однако решил все-таки попробовать – интересно ведь. Меня поразило, сколько замечательных людей собралось там! Это были летчики-испытатели, участники многих необычных экспедиций, подводники, ученые-теоретики космонавтики… Прекрасные, интересные люди! Я купил общую тетрадь, взял карандаш и начал вести записи. Нет, не о себе, а о моих коллегах. У них фантастические судьбы! Там был человек, который летал в самолете-снаряде с ядерной боеголовкой. В конце полета он должен был включить автопилот, а сам выпрыгнуть с парашютом. Но катапульта не сработала. Спасся он чудом, приземлился буквально за мгновения до падения снаряда, и взрывная волна прошла над ним… А потом он, будучи за рулем «Волги», врезался в дерево, вылетел сквозь переднее стекло и повредил ребра и легкие. Потому в космонавты не прошел. С тех пор я знаю, что судьба – штука удивительная, она преподносит разные сюрпризы.
Итак, я открыл тетрадку в решимости начать записи… За первый час я написал две фразы. Потом вычеркнул их и написал еще пару фраз. Прошел еще час. Я зачеркнул все, что написал, и выбросил тетрадку. Понял, что писать не могу. Тогда, в 1964-м году, наверное, время еще не пришло…
А потом я несколько раз пытался написать книгу. То начинал писать, то снова откладывал, собирал тексты своих интервью, перечитывал статьи, обрывки воспоминаний. В общем, как Ельцин, «работал с документами».
В конце восьмидесятых годов вышла моя небольшая книжка – «Старт в неизвестность». Эдакая карманная брошюрка из знаменитой в те годы серии «Библиотека „Огонька“». Книжки этой серии я помню с сороковых годов. Когда я увидел книжку, перелистал ее – возникло ощущение, что это не моя книга, не мои слова, порой – даже не мои мысли. Слишком постарался редактор. Тогда я решил по примеру Гоголя и Жюль Верна скупить весь тираж, чтобы никто не мог прочесть книжку. Но журнал «Огонек» тогда был популярен, его книжная серия тоже – и тираж оказался внушительный. Он разошелся по библиотекам – публичным и семейным.
В конце концов, я понял – сейчас или никогда. И вот теперь мой давний друг, банкир Алексей Коровин предложил мне заняться книгой воспоминаний и размышлений. Я последовал своему девизу – «Достойно участвовать в достойном деле!» – и согласился.
Прошу не считать эту книгу мемуарами «знаменитости». Сергей Петрович Капица в одном интервью сказал: «Я не знаменитый, знаменитым у меня был отец. А я просто известный». Мне эта формулировка нравится. Я тоже не знаменитый, я просто известный. И надеюсь, что моя жизнь, мой опыт, мои размышления будут интересны и полезны хотя бы некоторым читателям, которые дочитают ее до конца.
Я могу подписаться под словами В. Яна, вынесенными в эпиграф. Именно с такой мотивацией приступаю к этому новому для меня занятию. Я видел войну, видел и «извержение огнедышащей горы» – разве не похож на нее старт ракеты? И мне посчастливилось встречаться с такими замечательными, интересными людьми, что я не имею права уподобляться скупому в соответствии со словами Яна. Я оказался в орбите могучих людей! Попытаюсь преодолеть неспособность к литературному труду и рассказать о том, что помню. Правда, в последнее время я иногда хвастаюсь в шутку: «Да я забыл больше, чем вы знаете!». Но кое-что еще помню.
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
М. В. ЛомоносовСамое трудное в Космосе
Что самое трудное? Невесомость? Оторванность от Земли, от семьи? Аварийные ситуации? Нет. Самое трудное, как и на Земле, – говорить правду!
Я должен был в открытом космосе проверить состояние стыковочного узла. Был ли он испорчен после неудачных попыток состыковаться, которые предпринимали наши предшественники? Если выяснится, что узел неисправен и устранить неисправность невозможно – программа нашего полета сократится. Не будет гостевых визитов Губарева и Ремека, Джанибекова и Макарова…
Выйти в космос нам предстояло из стыковочного люка, который, в отличие от выходного люка станции, не был специально подготовлен для таких выходов… Интересное совпадение: перед первым полетом меня сфотографировали выглядывающим из стыковочного люка. А теперь мне через него предстояло выйти в открытый космос… Выходной люк оборудован специальным «якорем», который держит космонавта в открытом космосе. С Земли ведут медицинский контроль… Но тот люк расположен слишком далеко от узла, который я должен осмотреть, – поэтому нам пришлось выходить через неудобный стыковочный люк…
Мы установили у люка самодельные мягкие поручни. Перенесли в соседний отсек приборы с острыми углами, которые располагались на пути к люку: об острые углы мы могли испортить скафандры. Для выхода в открытый космос у нас были скафандры новой конструкции – полу жесткие.
Мы тренировались, втискивались в скафандры, герметизировали друг друга. Ощущение – как будто находишься в железном чемодане с мягкими руками и ногами.
