Александр Александров - Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой
Кочубея, Матрена Васильевна, была любовницей Мазепы, он хотел жениться на ней, раз-
ведясь с женой. В Пушкинской “Полтаве” Матрена выступает под именем Марии, видимо, Матрена для Пушкина была не так поэтична, хотя он сам в примечаниях называет ее под-
линное имя. Пушкин в “Полтаве” предельно историчен, поэтому не следует пересказывать
Пушкина, а лучше его прочитать. Приведу только начальные строки “Песни первой”:
Богат и славен Кочубей.
Его луга необозримы;
Там табуны его коней
Пасутся вольны, нехранимы.
Кругом Полтавы хутора
Окружены его садами,
И много у него добра,
Мехов, атласа, серебра
И на виду и под замками.
Но Кочубей богат и горд
Не долгогривыми конями,
Не златом, данью крымских орд,
Не родовыми хуторами,
Прекрасной дочерью своей
Гордится старый Кочубей.
Если взять потомство по прямой линии Василия Леонтьевича, то самым знамени-тым его
потомком был князь Виктор Павлович Кочубей, приходившийся ему правнуком и
родившийся в 1768 году. При Павле I в 1798 году, то есть в тридцать лет, он был уже ви-це-
канцлером, при Александре I первым министром иностранных дел, а при Николае I -
Председателем Государственного совета и комитета министров; перед самой смертью, в
1834 году, он стал государственным канцлером. На протяжении четырех царств он зани-
мал и многие другие важные посты. При Павле I он был возведен в графское достоинство, а в 1831 году Николай I возвел его с нисходящим потомством в княжеское достоинство
Российской империи. Отличительными чертами князя были необыкновенный ум и мало-
российская уклончивость. Его единственная дочь Наталия Викторовна (1800 - 1855), вы-
шедшая замуж за графа А.Г. Строганова, по свидетельству барона М.А. Корфа, была пер-
вой лицейской любовью А.С. Пушкина.
Князь Сергей Викторович, к которому поехали с визитом Башкирцевы, был млад-шим
сыном князя Виктора Павловича Кочубея. Кочубеи были по-прежнему сказочно бо-гаты, хотя по русским нравственным традициям наследство делилось между сыновьями, а часто
и дочерьми в равных долях, что способствовало распылению состояний. Надо от-метить, что перед самой крестьянской реформой в 1859 года оба сына Виктора Павловича, Лев
Викторович и Сергей Викторович, входили в список богатейших русских помещиков,
занимая в них соответственно 45-у и 57-е место (6447 и 5548 крепостных душ), а их зять
граф Александр Григорьевич Строганов занимал в этом списке 40-е место с 6879 крепост-
ными душами.
Достаточно взять все тот же суворинский справочник, чтобы посмотреть, сколько было
земель у наследника князя, его старшего сына Виктора Сергеевича Кочубея, чтобы
почувствовать разницу в общественном положении между князьями Кочубеями и Баш-
кирцевыми. Если у наследников Константина Башкирцева была едва тысяча десятин зем-
ли, то у наследника князя более 60 тысяч десятин в девяти имениях Полтавской, Черни-
говской, Екатеринославской и Нижегородской губерний, и он занимал среди крупных
землевладельцев России 58-е место по количеству принадлежащей ему земли. При этом
надо учитывать, что земли в Полтавской и Екатеринославской губерниях были одними из
самых дорогих в России, соответственно 182, 91 рубля и 161, 32 рубля за десятину, а земля
где-нибудь в Оренбургской губернии стоила 28,51 рубля за десятину. К тому же все самые
крупные землевладельцы, возглавляющие список, имели поместья на Урале, где стои-
мость десятины земли была тоже сравнительно невысокой.
“ Мы были у князя Сергея Кочубея.
Отец оделся отлично, даже надел светлые перчатки.
Я была в белом, как на скачках в Неаполе, только шляпа была в черных перьях и такого
фасона, который в России признан образцом хорошего тона...
Имение князя в восьми верстах от Гавронцев - это знаменитая Диканька, воспетая
Пушкиным вместе с любовью Мазепы и Марии Кочубей.
По красоте сада, парка, строений Диканька может соперничать с виллами Боргезе и Дория
в Риме. Исключая неподражаемые и незаменимые развалины, Диканька, пожалуй, даже
богаче, это почти городок. Я не считаю крестьянских изб, а говорю только о доме и
службах. И это среди Малороссии! Как жаль, что даже не подозревают о существовании
этого места. Там несколько дворов, конюшен, фабрик, машин, мастерских. У князя мания
строить, фабриковать, отделывать. Но лишь войдешь в дом, всякое сходство с Италией
исчезает. Передняя убрана бедно в сравнении с остальными комнатами, и вы входите в
прекрасный барский дом; этого блеска, этого величия, этого божественного искусства, которое приводит вас в восторг в дворцах Италии, нет и следа.” (Запись от 1 октября 1876
года.)
Князь, типично русский вельможа старого времени, взяв ее под руку, ведет по дому и
показывает свою картинную галерею, статуэтки, портрет князя Василия Леонтьевича,
своего предка, которого пытал и обезглавил изменник Мазепа. Портрет этот висел на
стенке шкафа, в котором хранилась в то время его окровавленная рубашка. Впоследствии
эта рубашка хранилась в Покровской церкви села Жуки, соседнего полтавского имения
князей Кочубеев. Может быть, князь Сергей Викторович показывал ей и свой герб, рас-
сказав, что девиз этого герба: “ Elevor ubi consumor!” - возвышаюсь, когда погиб! - дан
Петром I, который возвратил Кочубеям конфискованные имения, а также пожаловал име-
ния Искры, который не имел наследников.
Двоих сыновей князя, Виктора и Василия, в то время в имении не было, и Муся с ними не
познакомилась, но, вероятно, она уже знала, что оба молодые князя пока еще не женаты.
Вот какие женихи, очень богатые и очень знатные, должны были ее заинтересо-вать. Что
впоследствии и подтвердится.
В Гавронцы доходят вести из Европы. Мария узнает, что кардинал Антонелли при смерти.
Опять возникают мысли о Пьетро, которые она, впрочем, отметает. Ей нестерпи-мо
скучно, неужели, думает она, ей предстоит до конца жизни смотреть, как мочатся ко-ровы.
Сколько можно играть на пианино для полтавских гиппопотамов!
Она едет в Черняковку, где провела все детство, чтобы разобраться с дядей Алек-сандром, который управляет не поделенным имением и выяснить все, что касается их до-ли, их
денег. Ей кажется, что дядя обманывает ее и мать. Дядя, однако, легко выдает все
документы и сверх того двадцать тысяч франков, чтобы она могла послать деньги в Ниц-
