Иван Тюленев - Через три войны
Перед фашистскими войсками на юго-западном направлении была поставлена задача внезапным молниеносным ударом разгромить советские части в приграничных с Польшей и Венгрией районах, захватить Западную Украину, лишить Советский Союз богатых промышленных и сельскохозяйственных районов и создать условия для успешного продвижения на восток.
Достижение этой цели потребовало сосредоточения огромного количества военной техники. Гитлер бросил против войск Юго-Западного и Южного фронтов так называемую группу армий "Юг" в составе трех полевых армий, одной танковой группы, двух румынских армий и венгерского корпуса.
Всего же на юго-западном направлении наступало более сорока пехотных, танковых и моторизованных немецких дивизий, а также около тридцати пехотных дивизий и бригад стран-сателлитов.
Этим фашистским силам противостояли 5, 6, 12 и 26-я армии и несколько механизированных корпусов Киевского особого военного округа, переименованного в Юго-Западный фронт, 9-я и 18-я армии, 2, 16 и 18-й механизированные корпуса Южного фронта, созданного на базе войск Одесского военного округа.
10 июля 1941 года для организации более тесного взаимодействия и координации боевых действий двух фронтов было создано Юго-Западное направление во главе с Маршалом Советского Союза Семеном Михайловичем Буденным.
Между фронтами была установлена разграничительная линия: Кременчуг, Винница, Коломыя.
Рассматривая соотношение сил сторон на Юго-Западном направлении, следует отметить, что в количественном отношении оно было равным. Но поскольку инициатива оказалась в руках противника, ему удалось по заранее разработанному плану сконцентрировать свои силы на избранных направлениях и создать на них большое численное превосходство.
Войска Юго-Западного направления действовали в соответствии с общей задачей, поставленной перед ними Главным Командованием: отразить вероломное вторжение и остановить наступление врага. В оперативной директиве, переданной Наркомом обороны по прямому проводу частям приграничных округов в первый день войны, было сказано: "Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу". Но на каком именно рубеже, какими силами и средствами следовало отразить внезапное нападение врага - не указывалось. А между тем обстановка настоятельно этого требовала. Противник сорвал наш план прикрытия и навязал нам свою волю - вести боевые действия в невыгодных для нас условиях.
Не имея конкретной, вытекающей из обстановки задачи, наши войска вынуждены были вести боевые действия на случайных рубежах. Характер этих действий был неопределенный, соотношение сил - невыгодное для нас.
Бои носили разрозненный характер. Не было сплошного фронта обороны. Этим утверждением я, конечно, нисколько не хочу принизить героизма советских воинов, принявших на себя первый мощный удар врага, дравшихся с невиданным упорством и стойкостью. Память о них не померкнет в веках!
Наши воины удерживали занимаемые рубежи даже тогда, когда противник осуществлял глубокие фланговые обходы и охваты. В результате враг, имевший на направлениях главных ударов компактные группировки, теснил ваши части.
Советские войска вели упорные оборонительные бои, но не могли сдержать натиск противника. Поэтому с первых же дней войны мы начали эвакуацию народнохозяйственного имущества из приграничных областей Украины. Это мудрое решение партии и правительства позволило сохранить важные промышленные объекты. Возрожденные к жизни в глубоком тылу, они наладили выпуск военной продукции, в которой так нуждалась наша армия.
Эвакуированы были также сотни тысяч сельскохозяйственных машин, миллионы голов скота.
Выполнение этой большой государственной важности задачи было делом нелегким. Понадобилось много железнодорожных вагонов для перевозки рабочих и их семей, станков и другого промышленного и сельскохозяйственного оборудования, а подвижного состава едва хватало для оперативных перебросок войск и подвоза к фронту боеприпасов. Однако благодаря совместной неутомимой работе железнодорожников, партийных и советских органов Украины, работников штабов фронтов, в том числе и нашего, Южного, эта задача была успешно решена.
Тяжелое переживали мы время. Сердце сжималось от боли при виде эвакуированных и беженцев.
Память воскрешает то скорбное лицо старика, повстречавшегося мне на военной дороге при отступлении из горящего Первомайска, то повзрослевшее за дни войны лицо подростка, несшего на руках раненую сестренку. Встает перед глазами молодая женщина, суровая, неулыбчивая - командир колонны запыленных полуторок, вывозивших из Днепропетровска токарные станки. Не могу забыть и окаменевшее от горя лицо партийного работника, потерявшего при первой бомбежке жену и двух сынишек...
На Урале и под Москвой
В начале сентября 1941 года, когда войска нашей резервной армии контратаковали противника, вырвавшегося на левый берег Днепра, я был ранен под Днепропетровском.
Ранение оказалось серьезным, и меня эвакуировали в Москву. Рана заживала медленно. Пришлось пролежать в Центральном военном госпитале в Москве до 13 октября 1941 года. Военный хирург Петр Васильевич Мандрыка принимал все меры, чтобы сохранить ногу. Через четыре недели сухожилие стало постепенно срастаться, а еще через неделю я уже мог ходить по двору госпиталя без костылей.
Обстановка на всех фронтах Великой Отечественной войны в то время была исключительно тяжелой. Немецко-фашистские войска продолжали наступать. Они подходили к Москве, Ростову, осадили Ленинград.
Над Москвой то и дело появлялись вражеские самолеты. По сигналу воздушной тревоги нас, раненых, каждый раз выводили из палат в убежище. Мы, фронтовики, не любили ходить в укрытие и стремились во время воздушной тревоги остаться в палате. Но Петр Васильевич Мандрыка требовал подчиняться общим правилам.
- Если бомба убьет вас в убежище, - шутя говорил он, - все же спрос с меня будет меньший.
В середине октября над Москвой нависла смертельная опасность. Многие заводы и другие государственные предлриятия и учреждения стали эвакуироваться из столицы. Готовился к отъезду и Центральный военный госпиталь.
Желая скорее вернуться в строй, я написал письмо товарищу Сталину и передал его через Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко.
В письме я сообщал, что здоровье мое восстановлено, хотя это и не соответствовало действительности, и что я могу приступить к работе.
Письмо не осталось без ответа. 13 октября меня вызвали в Ставку Верховного Главнокомандования, и я был принят товарищем Сталиным в Кремле, в его рабочем кабинете.
