Кирилл Константинов - Рокоссовский. Командующий Парадом Победы
Контрнаступление было хорошо обеспечено боеприпасами. К 19 ноября «… фронты сталинградского направления имели около 6 млн. снарядов и мин, 380 млн. патронов для стрелкового оружия, 1,2 млн. ручных гранат. В ходе операции шла непрерывная подача боеприпасов. За время с 19 ноября 1942 г. по 2 февраля 1943 г. войска наступавших фронтов израсходовали: снарядов и мин – около 7,5 млн., боеприпасов для стрелкового оружия – около 228 млн.»[22]. Гроза надвигалась.
Предстояло провести и тщательную подготовку в войсках. Большое значение уделялось организации не только войсковой, но и инженерной, артиллерийской разведке переднего края. Не раз приходилось проводить разведку боем. В результате удалось выявить систему огня противника, рассекретить огневые точки. Командиры проводили с личным составом отработку предстоящих атакующих действий. Усиливалась и политическая работа. Организовывались митинги, публиковались газеты, бюллетени, боевые листки, велись и личные беседы. Словом, всемерно культивировался наступательный настрой.
Накануне наступления Рокоссовский, по своему обыкновению, побывал в войсках. Объезжая армии, он не только совещался и инструктировал командармов, но не упускал возможности переговорить с комдивами, комполками, комбатами, ротными… Константин Константинович любил и умел находить общий язык с людьми и получал удовольствие от такого общения. И подчиненные шли на контакт с ним. С командиром, чей КП всегда находился невдалеке от зоны боев, с командиром, который не страшился и не стеснялся бывать в окопах на передовой.
Вскоре комфронтом убедился, что его войска полностью боеспособны. Последние координационные совещания с командармами, согласование взаимодействий армий на стыках и после этого доклад в Ставку – к наступлению готов!
Удавка для Паулюса19 октября 1942 года утро выдалось туманным. Местами повалил снег. Стало ясно, что будут проблемы с использованием авиации и корректировкой огня артиллерии. Тем не менее отсрочивать операцию не стали. В 7 час. 20 минут по телефону была подана команда: «Сирена». Орудия и минометы немедленно привели в боевую готовность. В 7 часов 30 минут прозвучала команда: «Огонь!» Началась мощнейшая артподготовка, длившаяся 80 минут. Адский грохот разносился на многие километры вокруг. Гаубицы, пушки, минометы вели огонь, не останавливаясь ни на минуту. Из 3500 орудий и минометов на врага обрушились десятки тысяч снарядов и мин. В соответствии с планом один час отводился на разрушение оборонительных сооружений и укрепленных позиций, и двадцать минут – на подавление вражеского огня.
В 8 часов 50 минут на немецкие позиции двинулись танки и пехота. Тут же выяснилось, что советская артподготовка оказалась весьма эффективной: огонь, которым гитлеровцы встретили наши подвижные части, был разрозненным и неплотным. Многие фашистские орудия были уничтожены, управление войсками – дезорганизовано. Впрочем, во многих местах все же затрещали фашистские пулеметы. Начальник артиллерии фронта В. И. Казаков немедленно отреагировал на это, приказал выкатывать орудия на прямую наводку и открывать огонь по дотам и дзотам противника.
Генерал П. И. Батов, командующий 65-й армией, впоследствии вспоминал: «Первые две линии траншей на береговой возвышенности были взяты сразу. Развернулся бой за ближайшие высоты. Оборона противника была построена по типу отдельных опорных пунктов, соединенных траншеями полного профиля. Каждая высота – сильно укрепленный пункт. Овраги и лощины минированы, подступы к высотам прикрыты проволокой, спиралями Бруно»[23].
Туман постепенно рассеивался, и это позволило активнее использовать авиацию. Ее активность обеспечивала необходимый темп наступлению. Проламывая оборону немцев, советские войска двигались вперед. Командующие соединениями стремилось выполнить полученную установку – как можно быстрее продвигаться во фланг вражеской группировки. Пехоту, которая часто не могла быть стремительно переброшена на нужный участок, танкисты нередко брали на броню и доставляли в зону боев. Это было тем более эффективно, поскольку дороги оказывались практически непригодны для использования автомашин и гужевых повозок.
Во второй половине дня гитлеровцы, начиная осознавать масштаб наступления Красной армии, попытались противопоставить ее напору контрудары на разных участках фронта. Вражеские атаки имели целью задержать продвижение советских частей себе в тыл.
Однако у фронта имелись необходимые резервы для нивелирования таких акций врага. На занимаемых оборонительных рубежах немцы сражались чрезвычайно стойко. Но против такого количества войск, введенных одновременно на одном участке, даже стальная оборона вермахта оказывалась бессильна.
Советские армии километр за километром продвигались вперед. Гитлеровцы спешно стягивали в зону прорыва моторизованные части, выдергивая их со сталинградского направления. Это не приводило к успеху, поскольку, вводимые в бой по частям, они быстро уничтожались. В ряде районов позиции удерживала 4-я румынская армия. Ее соединения были ослаблены отсутствием эффективных противотанковых средств, что облегчало наступательную задачу нашей бронетехнике.
Немцы стремились использовать особенности рельефа для организации обороны. Глубокие овраги, возвышенности, обрывы – все это было обращено на пользу защищающимся. Тем труднее было преодолевать эти рубежи советским частям. Помогали слаженность и взаимодействие различных родов войск. На некоторых рубежах сломить сопротивление гитлеровцев долгое время не удавалось. Однако на направлении главных ударов наступление в целом развивалось успешно. Тяжелые бои не прекращались ни на минуту. К концу дня войска 65-й армии сумели продвинуться в глубину на 4–5 километров. Впрочем, главная полоса обороны преодолена в тот день не была. Гитлеровцы отходили с упорными боями.
Убедившись в этом, командующий фронтом выехал в 24-ю армию. Дела там шли значительно хуже. Войскам здесь практически не удалось прорвать вражескую оборону и развить наступление в глубину. Это было удивительно, поскольку соединение накануне получило подкрепление. Немецкие рубежи в зоне наступления армии Галанина были, безусловно, хорошо организованы. И от командующего требовалось больше изобретательности, решительности и жесткости в их преодолении. Тем не менее определенная часть вражеских сил оказалась притянутой к этому участку и, соответственно, не могла быть использована там, где прорыв оказывался успешным.
К вечеру 19 ноября штаб 6-й армии генерала Паулюса осознал степень надвигающейся опасности. Становился понятен план русских, а также и то, что он ими с успехом реализуется. Над немецкой группировкой нависла угроза окружения, которое по всем канонам военного искусства является классической победой в сражении. Возможность спасти войска еще была. Однако к тому времени и немцы сражались по принципу «ни шагу назад». После отступления под Москвой Гитлер сместил фельдмаршалов Браухича, Бока, Лееба, Рундштета, генерал-полковников Геттнера, Гота, Гудериана и еще 35 генералов. И Паулюс решился стоять на занимаемых рубежах. Он рассчитывал, что его войска смогут держаться достаточно долго, до тех пор, пока не будут деблокированы или не прорвутся через кольцо окружения.
