Александр Андреев - Нестор Махно, анархист и вождь в воспоминаниях и документах
В этом пункте проявилось все существо мелкого буржуа, боящегося классовой борьбы и пытающегося мирным путем разрешить классовые противоречия. Здесь уместно целиком привести характеристику, данную Марксом, таким стремлениям мелкого буржуа: «… Демократ, представляющий мелкую буржуазию» т. е. промежуточный класс, в котором притупляются интересы двух различных классов, воображает себя выше классовых противоречий. Демократы признают существование привилегированного класса, по они со всей остальной нацией образуют народ. Они — защитники народных прав, их интересы — народные интересы. Им поэтому незачем накануне борьбы анализировать интересы и положение различных классов. Им незачем особенно осторожно взвешивать свои собственные средства. Им стоит ведь только дать сигнал — народ со всеми своими силами бросится на угнетателей. А если на деле их интересы оказываются никому не интересными, а их сила — бессилием, то или в этом виноваты губительные софисты, разделяющие нераздельный народ на различные враждебные лагери, или армия была слишком обесчеловечена, слишком ослеплена, чтобы не видеть в чистых целях демократии свое собственное благо, или какая-нибудь деталь в исполнении помешала всему, или же непредвиденная случайность на этот раз расстроила дело».
Эта характеристика целиком оправдалась и по отношению к анархо-махновцам. Провал своего метода мирного перевоспитания кулачества они позже объявили виной большевиков. А кулак, оставленный махновцами в покое, свое дело позже сделал. Мы прекрасно знаем на опыте гражданской войны, что значит участие кулаков в решении всех вопросов, тем более в решении такого основного вопроса, как земельный. На десятом году социальной революции кулачество еще пользуется иногда большим влиянием в деревне, — что же можно сказать о 1919 годе и о том районе, где кулачество было особенно сильно? В другом месте «декларации» читаем: «Мы убеждены, что при этом главном условии кулацкие элементы деревни будут быстро самым ходом вещей оттеснены к стороне». Таким образом по анархо-махновскому рецепту выходило, что при непримиримой классовой борьбе в деревне, которую проводила РКП, кулаки не будут оттеснены, а если допустить кулаков к решению всех вопросов и политическому влиянию на судьбы деревни, они будут оттеснены. «самым ходом вещей». Попятно, что такое решение вопроса могло пойти на пользу только кулакам, а не бедноте, хотя авторы «декларации» субъективно этого, может быть, и не желали. Это еще нагляднее выявляется в другом месте той же главы: «Трудовое крестьянство само без труда справится с кулачеством, сперва перенимая у него лишнюю землю в пользу общества, я затем естественно, втягивая кулацкие элементы в общественную организацию» (подчеркнуто мною. М. К.). Мелкий буржуа предполагал мирным путем уничтожить классовые противоречия в деревне. Предположим, что у кулака могла быть изъята земля мирным путем, и он, согласно «декларации», должен был быть объявлен равноправным членом общества и получить права на участие в общественных делах; но нельзя думать, чтобы кулачество, отдав свои земли во время революции, не попыталось позже восстановить свое положение и не воспользовалось правами, которые так любезно ему предоставляют анархо-махновские авторы, «декларации».
По аналогии можно сделать вывод, что революция, отняв у фабриканта и помещика их капиталы и земли, должна была бы наделить их после экспроприации всеми политическими правами. Но «декларация» этого не предлагает, она заботится лишь о кулаке, о мире в деревне; она нелогично обрывает те неизбежные выводы, которые можно сделать из ее положения по отношению к городской буржуазии. Нам это совершенно понятно, ибо «декларация» направляла свое острие против помещиков и рабочего города, но не хотела гражданской войны в деревне.
Возникает вопрос: может ли крестьянство само справиться с кулачьем? Для нас теперь, после опыта гражданской войны на Украине, несомненно, что украинский кулак мог быть разбит лишь при союзе деревенского бедняка с пролетариатом города и при нейтрализации середняка. Сами по себе бедняцкие организации Украины, несмотря на свою организованность и на жестокую классовую борьбу, которая разгорелась в деревне в 1920 и 1921 гг., не смогли справиться с кулаками. Лишь после того, как кулак был Красной армией разбит, обезоружен, разорен до тла, бедняк же был обеспечен за счет части продразверстки, которую отбирали от лиц, владевших свыше трех десятин, — лишь тогда кулак смирился. Но об этом подробнее в дальнейшем.
Архивные документы дают нам возможность сделать вывод, что махновцы выдвинули два принципа: 1) объединение всего крестьянства в общих организациях (не исключая и кулаков) для решения всех крестьянских вопросов; 2) невмешательство города, в данном случае пролетариата, во внутридеревенские отношения и внутридеревенскую классовую борьбу. Эти принципы махновская армия настойчиво проводила в жизнь.
Выставленные два принципа отображают идеологию крестьянства, как докапиталистического класса. Эту идеологию махновщины в ее первый период создал, несомненно, середняк, но выгоду она приносила и кулаку.
Махновский суд
Среди других пунктов, возвещенных декларацией на александровском съезде, имеется пункт о суде. Махновцы отрицали суд, организованный государственной властью.
«По вопросу о необходимости организации судебно-административного аппарата мы выдвигаем, прежде всего, то основное положение, что закостенелый, раз навсегда установленный судебный и полицейский аппарат, равно как и всякие мертвые, определенно зафиксированные «своды законов» являются самым грубым нарушением подлинной самообороны населения.
«Истинное правосудие должно быть не организованным, но живым, свободным творческим актом общежития.
«Самооборона населения должна быть делом свободной, живой самоорганизации. Поэтому всякие омертвелые формы правосудия — судебные учреждения, революционные трибуналы, уложения о наказаниях, полицейские или милицейские институты, чрезвычайки, тюрьмы и вся прочая старая бесплодная и ненужная ветошь, — все это должно отпасть само собой и упраздниться при первом же дыхании свободной жизни, при первых же шагах свободной и живой общественно-хозяйственной организации… Равным образом самооборона населения должна быть построена на организации охраны живыми местными силами, но не должна быть делом специалистов-милиционеров. Казенная официальная организация дела правосудия и обороны не только не достигает цели, но и губит в корне всякое правосудие и всякую самооборону»[119].
