Александр Андреев - Нестор Махно, анархист и вождь в воспоминаниях и документах
В делах махновской армии мы нашли документы, относящиеся к этому вопросу. Приказом штаба 1-й бригады революционно-повстанческой армии имени батька Махно от 13 сентября 1919 года за № 216 командиру 2-го Юзовского полка было предложено занять позицию правее гор. Умани и связаться с петлюровскими частями[114]. В приказе № 18 (от 21 сентября) по войскам повстанческой армии имени батька Махно, данном в селе Текуча, говорилось: «Наша ближайшая задача расположить свои части и сгруппировать их таким образом, чтобы быть готовыми к переходу в наступление на всем фронте совместно с петлюровскими войсками, которые к этому готовятся в самом ближайшем времени»[115].
Несомненно, что между Махно и Петлюрой существовало боевое соглашение, заключенное, в этот период. Махно полагал, что Петлюра, являясь врагом Деникина, ударит совместно с ним по Деникину, но Петлюра, как с ним всегда бывало, изменил своему соглашению и ценою предательства хотел купить мир с Деникиным. Зажатая со всех сторон и преданная петлюровцами, махновская армия ударила по деникинскому отряду под Перегоновкой и вырвалась из приготовленной ей западни. Кстати, помощь, оказанная Петлюрой Деникину, не была последним оценена. Он относился к Петлюре по-прежнему отрицательно. Сомнительно, чтобы французы оказывали помощь Махно, который дрался с Деникиным.
О сношениях Махно с французами имеются следующие указания.
Весною 1919 г. махновцами, вошедшими в состав Красной армии, был занят Мариуполь. В порту города находился уголь, приготовленный для французских судов, которые стояли на рейде. По занятии города, французы прислали делегацию с требованием, чтобы махновцы выдали им уголь, который был им запродан деникинцами. Махновцы вполне резонно ответили, что уголь является военной добычей. Тогда французы просили прислать махновскую делегацию на судно для переговоров. Поехали на судно делегатами члены штаба Чубенко, Чучко, Михайлов-Павленко и Васильев. «Когда мы прибыли, — рассказывает делегат Чубенко, — нас приняли очень хорошо, а затем стали говорить:
«Хорошо, что в России революция, только плохо, что у них теперь скверный сосед т. Ленин и т. Троцкий». Затем они стали говорить, что если мы не будем зависимы от коммунистов-большевиков, то они с нами могут вести товарообмен и торговые сношения, а если мы будем с коммунистами-большевиками, тогда они и говорить не хотят»[116]. Делегация отказалась обсуждать этот вопрос и предлагала говорить лишь об угле. Махновские представители обещали выдать уголь, но в обмен на средства производства, а не на оружие, которое предлагали французы. Французы же предлагали пароход с оружием за сырье, но делегация отклонила это предложение, заявив, что в этом армия Махно не нуждается. Переговоры: не привели ни к чему.
Любопытно, что Махно был дальновиднее своей делегации. «Когда мы возвратились обратно на берег, — говорит тот же Чубенко, — и сделали доклад, то Махно сказал, что надо иметь на всякий случай в виду относительно того, чтобы обменять сырье на оружие». Тем не менее уголь был погружен в вагоны и увезен в Гуляй-Поле.
Таким образом, факты указывают на верную в общем линию махновцев в революционный период их деятельности по отношению к интервентам.
Кроме того, вообще сомнительно, чтобы французы, потерпевшие ряд жестоких ударов от южно-украинского крестьянства и принужденные эвакуироваться из Одессы и Николаева, отчасти из-за бурного разложения своих частей под влиянием русской революции, могли оказывать помощь оружием тем силам, которые либо разлагали их армию, либо ее колотили. Дать оружие махновцам значило усилить противников Деникина.
Движение махновцев, да и не только махновцев, но даже Григорьева, шло под ярко революционным знаменем борьбы с интервенцией. Если Петлюра и давал Махно оружие, что тоже сомнительно, то во всяком случае не с ведома французов. Слащев спутал эпохи и просто не понимает сущности махновщины этого периода — периода середняцко-бедняцкого бунта против деникинщины.
В 1920 г., когда беднота ушла из махновской армии, когда руководителем махновщины являлся кулак, отдельные махновские отряды выдавали петлюровцам оружие. Белаш дает об этом следующие сведения: «Официальной связи с петлюровскими отрядами не было, исключая случайных встреч, так как петлюровцы боялись нас, как противного лагеря, и встреч избегали. Были случаи, когда Махно снабжал петлюровцев оружием, когда у него был излишек его. Такие случаи были в Черниговской, Киевской, Полтавской и Херсонской губерниях, где отряды находились в своих районах. На Полтавщине в 1920 г. были такие отряды:
Скирды, Левченко, Бутенко, Кикотя и других — не помню фамилий — и в 1921 году — Иванюка. Фамилии командиров, которым Махно помогал в Херсонской и Черниговской губерниях, не помню. В Киевской губернии в 1921 году Махно вооружал петлюровский отряд некоего Сирка, который остался в Каневском районе. Связи же с закордоном, с Петлюрой, насколько мне известно, Махно никакой не имел»[117].
Махновщина и кулачество
Выставленное в резолюции гуляйпольского съезда в феврале 1919 г. по земельному вопросу требование о распределении посевного материала и земли между всеми гражданами носит подозрительный характер, поскольку не исключает кулаков и требует их обеспечения посевным материалом. Отказ махновцев от разделения деревни на кулаков и бедноту виден и из «проекта декларации революционно-военного совета революционно-повстанческой армии Украины (махновцев)»[118].
В главе «Продовольственный вопрос» читаем: «Необходимо не разъединение трудовой семьи на партии и враждующие между собой группы, а, наоборот, теснейшая связь между рабочими и крестьянами, между всеми трудящимися. Необходим один сплоченный трудовой союз, одна рабоче-крестьянская семья» (подчеркнуто мною. М. К.). О том» что «декларация» подразумевала участие всего крестьянства, включая и кулачество, говорит следующее место: «Задача восстановления и необходимого быстрого усовершенствования нашего отсталого» и разрушенного хозяйства требует, чтобы способы и пути нового землеустройства были предоставлены совершенно свободному и естественному решению и движению всего крестьянства» (подчеркнуто в тексте «декларации». М. К.).
Совершенно недвусмысленно: «свободному и естественному решению всего крестьянства».
В этом пункте проявилось все существо мелкого буржуа, боящегося классовой борьбы и пытающегося мирным путем разрешить классовые противоречия. Здесь уместно целиком привести характеристику, данную Марксом, таким стремлениям мелкого буржуа: «… Демократ, представляющий мелкую буржуазию» т. е. промежуточный класс, в котором притупляются интересы двух различных классов, воображает себя выше классовых противоречий. Демократы признают существование привилегированного класса, по они со всей остальной нацией образуют народ. Они — защитники народных прав, их интересы — народные интересы. Им поэтому незачем накануне борьбы анализировать интересы и положение различных классов. Им незачем особенно осторожно взвешивать свои собственные средства. Им стоит ведь только дать сигнал — народ со всеми своими силами бросится на угнетателей. А если на деле их интересы оказываются никому не интересными, а их сила — бессилием, то или в этом виноваты губительные софисты, разделяющие нераздельный народ на различные враждебные лагери, или армия была слишком обесчеловечена, слишком ослеплена, чтобы не видеть в чистых целях демократии свое собственное благо, или какая-нибудь деталь в исполнении помешала всему, или же непредвиденная случайность на этот раз расстроила дело».
