Жак Эрс - Марко Поло
Как и при описании Ормуза, рассказ приобретает индивидуальность и обрастает подробностями, когда автор говорит о кораблях, которые так же удивительны и достойны внимания: «И скажем в первую очередь об их кораблях, на которых плавают торговцы Индии». Это очень большие сооружения, которые вмещают от 5 до 6 000 мер перца и насчитывают от 50 до 60 отсеков — «там, где с удобством отдыхают купцы». У них есть ахтерштевень (руль), огромный парус на четырех основных мачтах и еще «две других мачты, которые они устанавливают по их желанию». Корпуса из сосны, сбитые прочными железными гвоздями, не проконопачены, как на Западе, смолой, но смазаны чем-то вроде клея, сделанного из пеньки, пропитанной канифолью. Каждый год, перед отплытием в Индию, они укрепляют корпус новыми досками, очень гладкими и хорошо смазанными. Это продолжается до шести раз, затем корабль используется для плавания в прибрежных водах, сколько может выдержать, после чего его демонтируют.
Что касается команды из 200 моряков, то за неимением ветра корабли могут плыть при помощи весел «и имеют такие большие весла, что на каждое приходится по четыре моряка». К тому же, каждая джонка сопровождается двумя большими барками, на 40 или 50 моряков, которые ее выводят из порта; дюжина кораблей «заботится о большом корабле: помогают взять на борт рыбу и снабжают самым необходимым».
Воспоминаниям о чудесах, способных впечатлить аудиторную, жадную до экзотики, посвящены все заметки о ресурсах провинций и городов, об аграрном или ремесленном производстве. «Описание» не стремится ни обрисовать точную картину, ни посвятить других торговцев и путешественников в экономику этих стран, еще так мало посещаемых. Книга не отступает от жанра рассказа и довольствуется перечислением больших богатств и любопытных особенностей. Мы узнаем, что персы грузят на корабли своих боевых коней в Ормузе, чтобы продать их в Индии: эти «лошади большой прыти» стоят каждая 200 лир; жеребцы продаются за цену около 30 мер серебра, «так как они хорошо и быстро бегают и держат иноходь». Местные жители видят в Ормузе «торговцев, которые покупают товар и идут в Индию, чтобы его продать». Упоминание об одной из крупных торговых кампаний Персидского залива должно было заинтересовать публику, но не купцов средней руки, а сеньоров, придворных, владельцев боевых лошадей, участников турниров, распорядителей охоты — егерей.
Немного дальше на востоке находится страна замка Тайкан (в районе Балха, недалеко от Хорасана), где соль добывают из неисчерпаемых шахт, «и она настолько тверда, что ее можно расколоть только железным инструментом. И соли так много, что ее хватило бы до самого конца мира». Далее Марко Поло говорит о двух или трех провинциях монгольской империи, о крупной выгоде, которую им дает выращивание имбиря: есть указания на большую торговлю и некоторые сведения о ценах. Во всем южном Китае, то есть в, королевстве Манзи, растет «столько имбиря, что он покрывает всю провинцию Катай (Северный Китай). И живут там люди из этой провинции; большие выгоды и блага происходят от них». В Фукиене «они выращивают имбирь и галану — лечебный корень. На один венецианский грош можно купить добрых сорок фунтов хорошего и свежего имбиря». У них есть также «фрукт, похожий на шафран, который так же хорош к мясу, как шафран». Марко часто упоминает используемые местные приправы, незнакомые ему, которые не продают на Западе.
Все эти подробности, которыми Марко Поло приправляет здесь и там свой рассказ, не свидетельствуют об интересах очень обширных и очень разнообразных. Интересы его сводятся только к предметам роскоши: шелку, драгоценным камням и жемчугу. Это, конечно, шелк Китая: «У них есть еще много шелка». В городе Сучжоу «они делают ткани из шелка и золота». Достойными того, чтобы ими любовались европейцы, ему кажутся чудесные шелковые изделия, вытканные в мусульманских городах Мосуле или Багдаде, в Персии. В Кермане «дамы и девушки много работают иглой с шелковыми тканями всех цветов, с изображениями животных, птиц и деревьев, цветов и картин подобного образа… Также работают над занавесками для знати так усердно, что это большое удовольствие смотреть; и также вышивают подушки и подголовники и всевозможные другие вещи».
Каждому исследователю известен знаменитый отрывок, где Марко говорит о ловле жемчуга на побережье Коромандель у мыса Коморин. Люди плывут на маленьких лодках, ныряют до самого дна на глубину 12 футов и «достают ракушки, где лежат жемчужины. Раковины эти похожи на устрицу». Жемчужины эти — всех форм и размеров, и «оттуда их распространяют по всему миру». Другой жемчуг ловится далеко от материка, в Южном Китае или в Верхней Бирме, в озере Га-инду, в стране Чанду. На горе, близкой к этому озеру, «добывают камень, который называют бирюзой, который очень красив и его много». Алмазов предостаточно в королевстве Мутфили, на побережье Бенгальского залива (шахты Голконды). Сапфиры, топазы и аметисты добывают на Цейлоне. Наконец, в провинции Баласиан (Бадахшан) «рождаются рубины, которые очень красивы и драгоценны, и этот камень придает храбрость». Добывают их в горах, копают глубокие и большие карьеры. Добывают здесь и лазурит: «Еще есть в этой стране другая гора, где есть лазурь и она самая красивая в мире; и находится в жиле, как серебро».
Ознакомившись с этими короткими заметками (десяток строчек — о жемчуге, две-три фразы — о драгоценных камнях), мы не обнаружили в них ни описания метода производства работ, ни цен, ни сделок негоциантов. Похоже ли это на настоящий интерес профессионального торговца? Конечно нет. Скорее, у него другая задача — соблазнить читателя романтикой и экзотикой дальних стран, увлечь заморскими чудесами.
Марко Поло вовсе не заботится о том, чтобы пополнить свой опыт коммерсанта, а тем более передать его другим!
Глава VII
ПОСЛЕ МАРКО ПОЛО; ИТАЛЬЯНЦЫ В АЗИИ
Хотя невозможно установить точную хронологию больших путешествий на Восток, мы склоняемся к тому, что Марко Поло и его родственники были в 1261, а затем в 1271 году первыми европейцами, посетившими двор Великого монгольского хана в Китае. Во всяком случае, они отсутствовали гораздо дольше других и привезли сведения о тех провинциях, с которыми европейцы еще долго будут знакомы лишь понаслышке. В Европе они считались первопроходцами.
Скорее послы и дипломаты, чем миссионеры или, тем более, купцы, они, без сомнения, широко содействовали распространению влияния римской церкви на Востоке, открыли пути в незнакомые страны для монахов, епископов и купцов. История семьи Поло навсегда вошла в историю христианства, а также «Шелкового пути».
