Сергий Тишкун - Люди Греческой Церкви. Истории. Судьбы. Традиции
Например, ты приглашаешь супружескую пару и крестного за неделю до крещения ребенка, чтобы побеседовать, или же говоришь родителям: «Крещение состоится тогда-то, но приходите пораньше, чтобы обсудить кое-какие детали». И говоришь с ними о том, что такое крещение, что должно быть после крещения, как надо учить вере маленького ребенка. То есть ты по-человечески общаешься с родителями и крестными. Или женится пара. Я им говорю: «Приходите за десять дней до венчания, поговорим». Существует список документов для заключения брака[64], так что мне часто приходится сочетать административную работу с пастырской, и это время собирания бумаг становится катехизацией или даже исповедью. Обычно бывает так. Приходят люди: «Батюшка, мы хотим пожениться, нам надо подготовить документы». «Все сейчас сделаем, присаживайтесь, – говорю я им. – Нам понадобится полчаса, документов много. Хотите выпить кофе?» Мы пьем кофе, я занимаюсь документами, мы беседуем о любви, о том, где они будут жить, чем занимаются их родители. Шутим, смеемся. В этот момент люди раскрываются, и этот диалог часто становится первым контактом человека с Церковью. После венчания я их провожаю домой, совершаю освящение дома. Спустя месяц приглашаю их в церковь, чтобы снова с ними поговорить, а они приглашают меня на праздник по поводу рождения ребенка. Эти взаимоотношения, это общение постепенно помогает людям стать полноценными христианами, исповедоваться, причащаться, хотя раньше они не имели и не хотели иметь никакой связи с Церковью. И у меня много таких знакомых людей, семей. У меня есть друзья, с которыми я познакомился на похоронах их отца. Мы совершили отпевание, сходили на кладбище, потом снова встретились на сорок дней после кончины – и так стали друзьями…
– Вы считаете, что перед каждым таинством должна быть катехизация?
– Конечно. Но не просто рассказ о таинстве или изложение учения Церкви, а именно общение с людьми. Понимаете, о чем я? Человеческое общение, так сказать, внутренний контакт во время совершения таинств очень важен, в особенности во время крещения и венчания. Отпевание – более сложный случай, здесь нужно идти в дом, молиться, помочь справиться с горем и болью.
Общение и катехизация должны предшествовать самому таинству, поскольку во время самого последования ты уже не можешь объяснять, что происходит. Ты молишься, а сказать можешь только два-три слова, не больше. Поэтому место проповеди или беседы – перед таинством. Если ребенок маленький, то надо беседовать с родителями и крестными и объяснять, что им предстоит делать. Крещение ребенка часто первый этап взаимоотношений священника с людьми, и ты в это время можешь стать другом семьи и в дальнейшем помогать им. Если же взрослый человек хочет креститься, то я допускаю его только после нескольких месяцев катехизации. Например, ко мне приходило много людей из Албании или из бывшего Советского Союза, которые хотели принять крещение, и всегда таинству предшествовал большой период времени – для того, чтобы они изучили веру и уяснили для себя все связанные с ней вопросы.
Вообще, способы и формы катехизации могут быть разными. Надо искать наиболее подходящие для каждого конкретного человека. Мы, например, по вечерам приглашаем в храм молодых людей – студентов или молодоженов, чтобы обсуждать различные вопросы, связанные с Евангелием и современной жизнью. Люди распределяются по группам: студенты, молодые пары с маленькими детьми. Таким образом, они получают возможность через какой-то небольшой вопрос, который мы изучаем, узнавать и другие вещи. Мы начали это делать достаточно давно, в церкви Равноапостольного Константина. Там у нас еще был детский приют. И вот мы начали там собираться по вечерам. Я, моя супруга и трое наших друзей со своими женами. Женщины приносили пирог, наши дети играли в залах церкви. В наших греческих церквах есть подвальные помещения, а в них – залы, где детям можно поиграть. Так, в подвальной части храма мы, родители, сидели в одном зале, а наши дети играли рядом. И мы разговаривали… А через год нас уже было сорок пар. Многие захотели прийти поговорить и послушать о проблемах детей, семей, молодежи, обменяться опытом. Мы приглашали врачей, чтобы они что-нибудь рассказали: о детских болезнях, питании ребенка, о чем-то еще. Приглашали разных людей и говорили не только на богословские темы.
Существует множество способов сблизиться с человеком. Так как я вырос в приходе и почти что с детства занимался катехизацией, я видел много хороших примеров правильного подхода к людям. Вот, например, то, что лежит на поверхности, самое простое – иди туда, где твои дети. Мои дети ходят в школу, там есть родительские и учительские комитеты, нас приглашают на родительские собрания. Я хожу на эти собрания и стараюсь вникать во все дела и проблемы школы. Конечно, на собраниях в основном обсуждаются проблемы организации учебы и тому подобное, но часто мы говорим и о религиозном воспитании детей, о приобщении их к Церкви. И тогда у меня есть повод высказаться. Иногда я предлагаю что-то для школы, не как священник, а просто как отец, и это производит хорошее впечатление на остальных родителей: что, мол, «священник нам помогает… он отец Димитриса, Василиса, Хризостома, и он хочет помочь школе, потому что его дети являются нашими учениками».
– А как заинтересовать детей верой, какие формы катехизации надо для них придумывать?
– Здесь не может быть каких-то общих инструкций. Я приведу пример из собственного опыта. В первом классе лицея[65] у детей есть предмет литургика, на котором они изучают церковное богослужение. На Рождество, Пасху и другие праздники наши школы организуют для учеников посещение храма. Но и этих посещений, и школьной литургики недостаточно для того, чтобы узнать богослужение. Тогда я попросил школьных преподавателей-богословов приводить ко мне в храм детей и в другие дни, небольшими группами, по одному классу. Они согласились, и мы стали проводить уроки в церкви, ежедневно по часу. Мы угощали детей водой и соками и обсуждали с ними то, что они видели в храме во время богослужения. Или мы доставали Святую Чашу, священнические облачения и рассказывали, что это такое, какую роль эти предметы играют в церкви. Что носит священник? Рясу. Что надевает сверху? Епитрахиль… Почему он все это надевает? Что собой представляет Святая Чаша? Что такое просфора? Что символизирует Агнец? И так далее.
В другой раз мы действовали иначе. Один мой друг организовал большую выставку греческих музыкальных инструментов. Я захотел сделать то же самое и в своем храме. Попросил друга, и он согласился дать мне некоторые инструменты. Я их разместил в большом зале в подвале церкви. Потом я позвал своих друзей: художника и режиссера, мы перекрасили стены, создали соответствующий интерьер и в этом помещении стали проводить уроки традиционной греческой музыки. Мы рассказывали детям про уд[66], про свирель, про бузуки… Постепенно на эти выставки-уроки стали собираться дети всего нашего района – а это пять с половиной тысяч детей. Именно на этих занятиях они получили свой первый опыт общения со священником и Церковью. Многие из тех детей пришли потом на исповедь, потому что они услышали послание любви и приглашение к общению. Они подружились между собой и стали любимыми прихожанами нашего храма. Вообще, я это воспринимаю как чудо. Никого из них я не пытался убедить в том, что надо быть христианами. Они пришли в Церковь другим путем.
