KnigaRead.com/

Герман Гессе - Письма

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Герман Гессе, "Письма" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Addio, дорогой Хайнер, горячий привет тебе и твоим от твоего отца.

Томасу Манну

[начало марта 1948]

Дорогой господин Томас Манн!

Ваш подарок прибыл, прекрасный экземпляр «Фаустуса», большое Вам за это спасибо. Вчера из Констанца пришел журнал, где Ваша книга рецензируется вместе с моей, но я еще не успел об этом прочесть, номер этот, конечно, уже на пути и к Вам. Несмотря на сильные политические отвлечения, все уже проявляют величайший интерес к Вашей книге, но пока среди написанного о ней мне ничего особенно умного и верного, собственно, не попадалось, лучшей была (чисто музыкальная) рецензия Шу. Да и нельзя подходить к этой адской и восхитительной книге с привычными категориями, она выходит за них в обе стороны, вверх и вниз, в возвышенность и в карикатурность, ее возвышенной эзотерике соответствует экзотерика, экипировка, работающая почти любыми средствами, в том числе и такими, которые людям поменьше запрещены. Не могу это сформулировать и рад, что не обязан, но как раз эти разлады, эти разрывы, эта дьявольщина доставляют мне тут главное удовольствие, леверкюновский микрокосм очень часто напоминает мне образы индийской мифологии, с которыми Гёте еще не нашел связи и в которых меня, именно потому, что они облекают высочайшие человеческие помыслы, восхищает и поражает именно их дикость, похотливость, карикатурность и гипертрофированность. Ваш Фаустус очень волнует Германию, нигде его не поймут и не смогут понять, как там. Канадцу, который еще не знал европейской и т. д. и т. д., все это покажется чрезмерным, страшным и очень сложным, но для нас, европейцев, это родное и нужное.

Сердечный привет Вам и Вашим от нас обоих.

Ваш Г. Гессе

Францу Феттеру

[середина марта 1948]

Дорогой господин Феттер!

Спасибо за Ваше письмо. Злободневности я открыт не меньше, чем Вы, хотя и в другом месте и под другим знаком. Открыт в столь большой мере, что мне вообще некогда задуматься над вопросами, которые Вы ставите по поводу новейшей поэзии и т. д. Немецкую литературу последних двадцати лет я знаю мало, и прекраснейшее немецкое стихотворение, которое попалось мне за последние годы, написано не мальчиком, а старой Рикардой Хух. То, что нынешние Ваши критики и фельетонщики (которые мне ничуть не милее конъюнктурщиков гитлеровской эпохи) болтают насчет «романтики» и т. д., это чепуха, ничего больше. Возможно, что немецкий язык, который ведь и так-то сильно деградировал за последние десятилетия, уже не оправится и не будет способен создавать произведения истинно поэтические – тут ничего нельзя было бы поделать. Но я в это не верю и не верю, что устарело то, что мы всю жизнь считали поэзией. Недавно я получил французское издание «Паломничества в Страну Востока», книга называется «Voyage en Orient», то есть «Путешествие на Восток»; от живой энергии языка, заключенной в «Morgenlandfahrt», ничего не осталось…

Кроме стихотворения Р.Х., прилагаю еще кое-что и думаю о Вас, как и обо всем немецком, с тревогой и добрыми пожеланиями.

Читательнице

Монтаньола, март 1948

Глубокоуважаемая госпожа фон Геминген!

Спасибо за Ваше милое письмо с чудесным сном. Сон этот, по-моему, высокое и важное событие, а именно встреча с собой: во сне Вы встретились со своей истинной, глубочайшей судьбой. То, что это произошло с моей подмогой и с помощью приписанного мне волшебного слова, прекрасно и радует меня.

По поводу волшебного слова мне вспоминается вот что.

Мой дед Гундерт, великий индолог, составивший среди прочего первую грамматику и первый словарь малайя-лама, сказал однажды моей матери: после воскресения Бог даст каждому из нас новое имя, не случайное, а настоящее, истинное, все выражающее имя, которое полностью охватывает и выражает всю сущность названного им.

Это волшебное имя Вам приснилось, и вполне естественно и правильно, что Вы не смогли запомнить его.

В виде ответного дара за Ваше письмо посылаю Вам нечто напечатанное и прошу принять это дружески.

Читательнице

Монтаньола, март 1948

Глубокоуважаемая фрейлейн Феллер!

Спасибо за Ваше милое письмо. Ваше предположение верно: моя деятельность в пользу Германии продолжается, скоро уже три года, как она заполняет мои дни, и, наверно, на этой службе я и умру, потому что серьезного изменения ситуации в обозримом будущем ждать не приходится. Не далее как вчера здесь был мой двоюродный брат, заведующий одной штутгартской клиникой, одержимый своей профессией врач, он работает в полуразрушенном здании, где каждый день огромный наплыв пациентов и где не хватает не только комнат и коек, но всего вообще, где каждый миг начатый курс лечения тяжелобольного прерывается оттого, что нужные медикаменты кончаются и добыть их нельзя.

Моя собственная деятельность на одну треть состоит в том, чтобы снабжать продовольствием два с лишним десятка очень близких мне людей в Германии, это добрая треть моих доходов. К этому надо прибавить снабжение книгами и еще хлопоты, связанные с военнопленными: материал для чтения, советы, наставления и т. д. Есть люди, которые уже три-четыре года живут за колючей проволокой в пустыне, где-нибудь в Африке или в Сирии, и для которых даже самая маленькая хорошая книга – это уже чуть ли не спасение. Военнопленным я разослал за эти три года около двух тысяч книг. Эту службу, кстати сказать, я уже и в Первую мировую войну нес больше трех лет. […]

Хватит, однако: таково уж безумие нашего времени, что даже письма не напишешь никому, не взвалив на него новых тягот и бед, хотя у него, наверно, давно и своих предостаточно.

Посылаю Вам все мои не предназначенные для продажи оттиски, которых у Вас, вероятно, еще нет. Если можете и хотите, дайте мне за это по своему усмотрению какую-то сумму для армии моих подопечных.

Людвигу Реннеру

3.4.[1948]

Саго amico![8]

Спасибо за Ваше письмо, оно меня обрадовало да и взволновало, ибо, наряду с личным, оно полно сегодняшней атмосферы, которая у Вас, конечно, еще напряженнее на несколько градусов.

Что думают у вас младшие поколения обо мне и о моих книгах, это они сами говорят мне в той прямодушной, непринужденной и нарочито ухарской манере, которая нам так ненавистна в немцах, прямо говорят по сто раз в день, что никакой надобности во мне нет. И официальная критика «Игры в бисер» тоже не принесла ничего существенного, кроме подтверждения, старых впечатлений: хотят потреблять, хотят читать, а потом умничать по этому поводу, но отсутствует какая-либо способность, какая-либо готовность принять прочитанное действительно всерьез, какое-либо понятие о том, что тут речь может идти о сути, о реальностях, об истинах, а не только о развлечении или, как говорили сто лет назад, об «увеселении ума и души».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*