Нами Микоян - Екатерина Фурцева. Любимый министр
Обзор книги Нами Микоян - Екатерина Фурцева. Любимый министр
Основной корпус «Неизвестной Фурцевой» составляют материалы, предоставленные прежде всего Н. Микоян. Вторая часть книги — рассказ Ф. Медведева о знакомстве с дочерью Фурцевой, интервью-воспоминания о министре культуры СССР, которые журналист вместе со Светланой взяли у М. Магомаева, В. Ланового, В. Плучека, Б. Ефимова, фрагменты бесед Ф. Медведева с деятелями культуры, касающиеся образа Е.А.Фурцевой, а также отрывки из воспоминаний и упоминаний…
В книге использованы фрагменты из воспоминаний выдающихся деятелей российской культуры, близко или не очень близко знавших нашу героиню (Г. Вишневской, М. Плисецкой, С. Михалкова, Э. Радзинского, В. Розова, Л. Зыкиной, С. Ямщикова, И. Скобцевой), но так или иначе имеющих свой взгляд на неоднозначную фигуру советской эпохи.
Нами Микоян, Феликс Медведев
Екатерина Фурцева. Любимый министр
Две незавершенные книги слились в одну…
Эта книга имеет несколько странную предысторию. И Нами Микоян, и Феликс Медведев в разное время, по разным причинам обращались к этой теме, но по разным причинам их книги не были завершены и изданы.
Нами Артемьевна Микоян задумала свою книгу десять лет назад к 90-летнему юбилею Е.А.Фурцевой. Мемуаристка, музыковед, мама знаменитого музыканта Стаса Намина, она решила написать о министре культуры СССР не случайно. Первым мужем Нами был сын видного государственного деятеля А.И.Микояна Алексей Микоян, вторым — заместитель министра культуры СССР Василий Феодосьевич Кухарский. Нами Артемьевна сама не раз встречалась с Е.А.Фурцевой, а многолетние рабочие и почти дружеские отношения ее мужа с Фурцевой давали возможность автору более полно и глубоко понять характер, натуру, узнать о событиях личной и деловой жизни одной из самых ярких и неординарных женщин нашей страны.
Ценным для книги материалом стало использование Нами Микоян дневниковых записей мужа, которые он делал в течение всего периода работы с Фурцевой, а также обнаруженные в его архиве письма и документы.
Близко зная дочь Екатерины Алексеевны, Светлану, Нами беседовала с ней о маме. Помогало Нами и то, что в кругу ее друзей — яркие личности, близко знавшие Фурцеву. Знакомясь с их воспоминаниями, Нами выбирала те, которые наиболее полно раскрывают образ выдающейся женщины.
Но издать ту книгу Нами Микоян не удалось. Собранный материал почти десять лет пролежал в письменном столе.
Обращение же Ф.Медведева к теме Фурцевой абсолютно случайно. В 1995 году он неожиданно познакомился с ее дочерью Светланой. Что вышло из этого общения, а точнее, что не вышло, он рассказывает во второй главе книги.
Теперь о главном.
С Нами Микоян журналист познакомился лет пять назад — пришел за интервью для газеты. После первой беседы встречи стали постоянными, почти дружескими. С огромным интересом он слушал рассказы о ее встречах с Арамом Хачатуряном, Арно Бабаджаняном, Родионом Щедриным, Майей Плисецкой, о чудодейственном влиянии Вольфа Мессинга на всю дальнейшую жизнь Нами после первой с ним встречи в 60‑х годах, о Йоко Оно, жене легендарного Джона Леннона, о крупном современном политике Евгении Примакове… О многом и о многих… И конечно, о Фурцевой. Как-то Нами посетовала, что у нее мертвым грузом лежит недописанная книга о Екатерине Алексеевне, а журналист признался о своей такой же неудачной попытке. Родилась идея — соединить две рабочие папки в одну. Тем более что приближался 100-летний юбилей министра культуры великой страны.
Основной корпус «Неизвестной Фурцевой» составляют материалы, предоставленные прежде всего Н. Микоян. Вторая часть книги — рассказ Ф. Медведева о знакомстве с дочерью Фурцевой, интервью-воспоминания о министре культуры СССР, которые журналист вместе со Светланой взяли у М. Магомаева, В. Ланового, В. Плучека, Б. Ефимова, фрагменты бесед Ф. Медведева с деятелями культуры, касающиеся образа Е.А.Фурцевой, а также отрывки из воспоминаний и упоминаний…
То, что книга стала наполовину книгой-интервью, — идея журналиста. Во-первых, интервью — его любимый жанр, а во-вторых, авторам показалось, что живой разговор, при котором темы возникают спонтанно, без особой хронологии, делает повествование динамичным, а образ героини объемным и более полноценным.
Авторы благодарят Марину, внучку Екатерины Алексеевны Фурцевой, и библиотеку имени Е.А.Фурцевой за предоставленные фотоиллюстрации.
В книге использованы фрагменты из воспоминаний выдающихся деятелей российской культуры, близко или не очень близко знавших нашу героиню (Г. Вишневской, М. Плисецкой, С. Михалкова, Э. Радзинского, В. Розова, Л. Зыкиной, С. Ямщикова, И. Скобцевой), но так или иначе имеющих свой взгляд на неоднозначную фигуру советской эпохи.
Надеемся, прочтя эту книгу, читатель каждый по-своему ответит на вопрос, любила ли Фурцева Брамса.
Нами Микоян, Феликс Медведев
Нами Микоян. Неизвестная Фурцева
Последний день
Утром 24 октября 1974 года в приемную министра культуры СССР позвонила Зоя Туманова, заместитель заведующего отделом культуры ЦК и, неожиданно поинтересовавшись, как здоровье Екатерины Алексеевны, попросила помощницу под каким-то предлогом зайти к Фурцевой. Та зашла. Екатерина Алексеевна сидела сама не своя с задумчиво-потерянным взглядом. Всегда исключительно ухоженная прическа была не в порядке. Помощница попросила разрешения поправить ей волосы, потом предложила выпить крепкого чаю. Фурцева согласилась. Официантка Верочка принесла чай.
В приемной ждала народная артистка СССР Вера Дулова. Помощница подумала, что Фурцева вряд ли ее примет. Но когда через некоторое время с какими-то бумагами зашла снова, увидела Дулову уже в кабинете. Рабочий день Екатерины Алексеевны был загружен, как обычно, множество посетителей…
Хозяйка министерского кабинета слегка перекусила в маленькой комнате возле кабинета, одна. Вечером ей предстояло сделать приветственный доклад в честь юбилея Малого театра. Но часов в шесть она узнала, что выступать будет Николай Подгорный.
Последнее время вокруг Фурцевой сжимались тиски. Сильнейшим ударом стало ее неизбрание в конце 1973 года депутатом Верховного Совета СССР. Для гордой и честолюбивой женщины это означало крах дальнейшей карьеры.
Неоднократно секретарь ЦК Андрей Кириленко попрекал Фурцеву строительством личной дачи. Отчитали ее и на секретариате ЦК. Не удержалась, ответила резко. По коридорам вовсю шли разговоры о том, что вот-вот секретаря ЦК Демичева снимут с должности и, оставив в Политбюро, назначат на другую работу. Скорее всего, министром культуры. Что же тогда будет с ней?
Накануне, во время гастролей в Голландии, скончался Давид Ойстрах, которого Фурцева очень любила. Она отговаривала его от поездки, зная, что у музыканта больное сердце. Вместе с Василием Феодосьевичем Кухарским, замом, написали некролог, под которым потом поставят подписи руководители партии и правительства, деятели искусств.
На приеме в Малом театре старалась держаться непринужденно, сделала несколько глотков «Боржоми», рано ушла. Заехала к дочери, посидела недолго, была грустна. Села в машину и уехала домой. Муж еще не вернулся. Около одиннадцати позвонила дочери. Та удивилась:
— Мама, почему у тебя такой голос?
— Ничего, утром я позвоню.
Набрала номер Людмилы Зыкиной, сказала ей несколько слов. Приняла душ. Из ванной уже не вышла… Без десяти час в квартире Светланы снова раздался звонок, звонил Николай Павлович Фирюбин: «Мамы больше нет»… И положил трубку.
