Наталья Павлищева - Незнакомая Шанель. «В постели с врагом»
Поль Пуаре был доволен, ведь хороший скандал всегда реклама. Кроме того, Поль Ириб создал для Пуаре его фирменный знак – розу, принесшую кутюрье немало дивидендов. Разве могла с таким мэтром соперничать какая-то там швея из Мулена? Поль Пуаре на свою беду не воспринял Шанель всерьез.
А Поль Ириб рядом с неугомонным Жаном Кокто, перевоспитать которого его мать уже просто отчаялась, чувствовал себя уже совсем парижанином. Правда, было время, когда Ириба с приятелями практически не пускали на порог приличных домов. Нет, они не оскорбили нравственность хозяев и не совершили преступления. Просто Жан Кокто основал нечто вроде Лиги защиты изящного вкуса, в которую вступил и его друг Ириб. Если бы члены Лиги просто порицали мещанский вкус либо разъясняли преимущество хорошего, их бы терпели. Но каждый был обязан просто... уничтожить безделушки, оскорбляющие его художественный вкус! Долго такая вакханалия продолжаться не могла, парижским мещанам их безделушки дороги как память, потому приятелей просто перестали приглашать в гости. Пришлось Лигу распустить...
Ириб одним из первых понял не только важность рекламы, но и то, что на ней можно заработать немало денег. Первым его плакатом на этом поприще была реклама аперитива Дюбонне. А вот слоган следующего нам хорошо знаком, его используют сейчас, «забыв», что автор Поль Ириб: он утверждал, что «пятновыводитель Кола выведет пятна даже у леопарда!».
Поль был в Париже уже весьма популярен, когда Шанель еще только делала свои первые шаги под руководством Боя Кейпела. Она с удовольствием хохотала вместе с Кейпелом над карикатурами Ириба, с интересом следила за его публикациями, но не больше. Поль Ириб для Шанель не существовал, у нее был Бой. Как и Шанель для Ириба.
Незадолго до Первой мировой войны он женился на Жанне Дирис, весьма успешной актрисе. Супружеская пара получилась весьма странная, потому что Поль беззастенчиво использовал Жанну в своих целях, когда не хватало денег (а их Ирибу не хватало всегда), Жанна позировала фотографам, иногда и обнаженной. На одной из фотографий, рекламировавших автомобиль, Жанна в шляпке, изготовленной в мастерской на рю Камбон... Да-да, той самой, где заправляла Коко. Но это вовсе не означало дружбы между женщинами и даже близкого знакомства, они еще вращались в разных кругах.
Поль занимался оформлением интерьеров для богачей и даже созданием мебели в стиле барокко. Дела шли сначала неплохо, но капризная парижская богема быстро изменила стилю Ириба, и магазинчик, в котором он продавал свои изделия и мебель, быстро пошел ко дну. Вместе с коммерцией туда же отправился и брак. Но Поль долго не тосковал, он нашел Жанне замену в лице знаменитой писательницы Колетт.
Но грянула Первая мировая война
Ириб входил в компанию Миси еще во время Первой мировой войны, он участвовал в ее «санитарном поезде». Когда началась война, мало кто из золотой молодежи Парижа воспринял все всерьез, но уж очень хотелось сделать что-нибудь этакое...
Придумала Мися, решившая организовать доставку медицинской помощи на передовую. Чтобы было на чем, она убедила магазины готового платья одолжить на некоторое время машины, все равно ведь доставлять нечего, посадила за руль своих приятелей – Жана Кокто, Ириба, еще несколько таких же беспокойных и своего Серта, разодев тех в пух и прах (костюм медбрата для Жана Кокто создал лично Поль Пуаре). Было весело и забавно, словно это новый аттракцион. Впереди разудалой колонны из 14 машин ехал «Мерседес» самой Миси.
Веселье закончилось, как только увидели первых раненых и убитых. Едва ли можно смеяться, обнаружив, что взрывом людей разметало по частям и предстоит оказывать помощь тем, у кого оторвало не просто руку или ногу, но и вытек глаз или вывалились внутренности из живота. С Мисей, которая вообще-то славилась железными нервами, случился истерический припадок. Война оказалась не спектаклем, а страшной реальностью. Кстати, во время Второй мировой войны Мися сидела в своем гнездышке тихо-тихо и в воспоминаниях ничегошеньки не написала о переживаниях тех лет. Возможно, еще и потому, что была польской еврейкой в Париже, где шли антисионистские чистки.
Они набрались духа и целых три месяца исправно возили на фронт лекарства. А обратно раненых, заливая кровью свои и чужие машины. Через три месяца начал свою работу Красный Крест, большинство «шоферов» пересели на его машины, но бодрости духа не потеряли.
Вернувшись с передовой, повидавшие вблизи смерть молодые люди с удовольствием окунулись в мирную жизнь Парижа, но затеянная Мисей благотворительная акция сдружила их по-настоящему. Особенно Жана Кокто и Ириба. Но Ириб почти сразу уехал за океан – создавать костюмы для киностудии «Парамаунт», он стал главным художником студии. Казалось, звезда Ириба начала стремительно восходить, особенно когда он, разведясь со страдавшей какой-то неизлечимой болезнью Жанной, женился в Америке на весьма состоятельной Мейбл Хоган. Семья Хоган была очарована Полем, его парижскими манерами, уверенностью баска в своем будущем, сама Мейбл влюблена. У них родился сын Пабло...
В Голливуде Ириба познакомили с Сесилем Де Миллем. Они сразу подружились, Милль уловил в Поле нечто и поручил ему создание декораций и костюмов к нескольким фильмам. Первый фильм получился очень удачным, и Ириб немедленно был возведен в ранг художественного директора с правом распоряжаться многими художниками и декораторами.
Однако оказалось, что придумывать костюмы самому – одно, а руководить работой многих куда более опытных людей – совсем другое. Руководить Ириб не умел совсем, подопечные стали жаловаться Миллю. Но это мало волновало художественного директора, а продюсер шел ему навстречу. Стычки и возмущение костюмеров и художников становились все более частыми и ожесточенными, нашлись даже те, кто был готов уйти от Милля, только бы не подчиняться Ирибу. Некоторые из них, такие как Митчелл Лейзен, имели уже огромный опыт работы и для Милля были бесценны, но это ничуть не волновало Ириба, он легко мог поскандалить с любым. Творческие конфликты перерастали в человеческие...
В конце концов, Лейзен просто отказался работать с Полем. Чтобы отвлечь Ириба, Милль предложил ему самому снять фильм «Переменчивые мужья». Фильм с треском провалился, режиссер из Ириба не получился, все же его дело – создавать красивые вещи либо рисовать, пусть даже карикатуры.
Осознать это его заставил последний скандал на студии. Милль начал работу над грандиозным фильмом «Царь царей», Ириб по-прежнему оставался художественным директором, и Лейзен находился у него в подчинении. Мысливший масштабно, Ириб не желал вникать в «мелочи», в результате одна из самых важных сцен фильма едва не оказалась сорвана. Ириб забыл организовать грозу в сцене распятия, и вообще вся сцена пущена на самотек, не продумано даже то, как актер, исполняющий роль Христа, будет держаться на кресте! К съемкам этой сцены готовились все и достаточно долго, оператор тщательно планировал наезд и отъезд камеры, Гарри Уорнер ни с кем с утра не обмолвился и словом, чтобы не выйти из образа Христа, гримеры и те работали над его гримом молча... Все сосредоточены – и вдруг выяснилось, что со стороны Ириба ничего не готово!
