Михаил Ботвинник - Портреты
Рохлин сыграл важную роль в формировании шахматных поколений, а те (по эстафете) передают эти традиции другим.
Сейчас у Якова Герасимовича сил уже немного, но дело его будет продолжено.
Сергей КАМИНЕР И Марк ЛИБУРКИН
Слово о двух этюдистах
С Сережей Каминером мы были друзьями. М.С. Либуркина я почти не знал лично, но восхищался его композициями. Поэтому мне легко писать о первом и трудновато о втором.
Оба они были почти одногодки. Каминер был немного старше меня, а познакомились мы, когда мне исполнилось тринадцать. Как только он увидел меня в Петроградском шахматном собрании, что помещалось на Владимирском проспекте (ныне там театр им. Ленсовета, а тогда был игорный клуб), сразу предложил сыграть тренировочный матч из трех партий. Я был настолько слабее Сережи, что даже не понял, почему же проиграл все три партии.
Ходил он ко мне на Невский, а я к нему – на Сергиевскую. Жил он с матерью и младшей сестрой. Нас оставляли одних в большой светлой комнате. Занимались шахматами, анализировали Сережины этюды. Когда надо было поразмяться, Сережа учил меня боксу которым увлекался ранее (плечи у него были широкие, лапы – здоровые; мои нос и очки он щадил…).
Сережа болезненно переживал, что я его обгонял по турнирным успехам: он был невысокого мнения о моих шахматных способностях. «Почему это все вам проигрывают?» – спрашивал он меня с недоумением, когда в полуфинале чемпионата Ленинграда 1926 года я добился почти стопроцентного результата. Но как он радовался, когда с ходу показал выигрыш в ладейном конце в отложенной позиции моей решающей партии с Шебаршиным!
В 16 лет он уже был зрелым и большим мастером композиции. Он сразу по мастерству встал в один ряд с такими корифеями, как Троицкий, братья Платовы и Л. Куббель (тогда композиторов было много меньше, чем сейчас).
То, чего добился Каминер, понял я весной 1925 года, когда Сережа (в новом шахматном клубе во Дворце Труда) показывал один этюд Л. Куббелю. Леонид Иванович обычно решал этюды молниеносно но на этот раз капитулировал и попросил автора показать решение.
В позиции на диаграмме (этюд приводится в первоначальном виде) Каминер, с трудом сдерживая торжество, продемонстрировал ход g3-g4!!
С. Каминер стал первым известным композитором, выросшим уже в советский период.
Условия жизни шахматных композиторов с бытовой точки зрения существенно отличаются от тех же условий мастеров-практиков. Последние могут посвящать свою жизнь любимому делу – композиторы стать профессионалами не могут: шахматы их не обеспечивают материально; они должны иметь другую специальность. Каминер стал инженером-химиком.
Была осень 1937 года. Я играл в Москве матч на первенство СССР с Г. Левенфишем. Неожиданный телефонный звонок, и в номер гостиницы «Националь» является Сережа Каминер. «Здесь в тетради, – говорит он, – все мои этюды, которые еще не доработаны. Возьмите их себе. Боюсь, что у меня они пропадут». Его предчувствие оправдалось…
Долго хранил я эту тетрадь. В 50-е годы я известил наших композиторов, что тетрадь Каминера у меня. Сейчас этюды С. Каминера опубликованы и тетрадь Сережи снова вернулась ко мне. Чернила почти выцвели. На тетради рукой Каминера написан какой-то пензенский адрес; он, кажется, объяснял мне, для чего этот адрес нужен – насколько помню, там жили его родные…
Судьба Либуркина оказалась несколько счастливее. Он дольше прожил и побольше успел составить выдающихся произведений. Трудно выделить «лучший» этюд, как этого обычно требуют, но можно обратить внимание читателей на следующий пример.
Казалось бы, король и конь черных должны легко справиться с проходными пешками белых, поскольку белый король вынужден бороться с черными пешками. Но белые, жертвуя две пешки, создают уникальную позицию цугцванга; при этом их король должен маневрировать с исключительной точностью, чтобы ограничить активность черного коня.
Приведем основной вариант решения: Kd1! K:b5 2. d7 N:d7 3. e6 Ke6 (после 3… Nf8 4. e7 Ng6 выигрывает 4. Nc7+) 4. e7 (если бы белые сыграли на первом ходу 1. Kd2?, то здесь черные спасались 4… Kc5 5. Nd6 Nf6, и нельзя 6. Ne4+, так как конь берется с шахом) 4… f2 5. Кe2 f3+ 6. Kf1! Kb6 7. Nc7! Nf6 8. Nd5+ или 6… Kc5 7. Nd6! Nf6 8. Ne4+.
Видимо, правильным было решение представить творческое наследие этих двух крупных этюдистов в одной книге, которая с любовью и большой тщательностью подготовлена Р.М. Кофманом. Надеюсь, что читатели получат истинное эстетическое удовольствие от этих художественных композиций, а молодые композиторы лучше будут знать историческое прошлое советского этюда.
Алексей ЛЯПУНОВ
Проницательность
Искусственный интеллект которого пока нет (равного человеческому интеллекту), будет создан трудами специалистов в области кибернетики и вычислительной техники. Функции этого искусственного субъекта будут ограниченными, хотя он должен быть весьма трудоспособным. Но скоро ли удастся сделать его проницательным? Если настолько же проницательным, каким был А.А. Ляпунов то вряд ли…
Каким образом узнал Алексей Андреевич о моей работе по шахматной программе – не знаю, скорей всего, от нашего общего друга Н.А. Криницкого. После того как в 1968 году вышла книжка «Алгоритм игры в шахматы», Ляпунов прислал письмо, где настаивал, чтобы я сделал доклад на его семинаре.
Это было весьма неожиданно. Большинство математиков относилось к моей работе с вполне обоснованным скепсисом: личность как шахматиста-профессионала, так и «электротехника-любителя» казалась им неподходящей для исследований в области кибернетики, а необычные идеи – более чем сомнительными. Лишь профессор Криницкий занимал четкую и благожелательную позицию, но сколько часов мы затратили с ним на жаркие споры, прежде чем стали единомышленниками!.. И вот сам Ляпунов приглашает приехать в Новосибирск!
Доклад на семинаре был в сентябре 1969 года. К тому времени мне удалось продвинуться вперед – сформулировать понятие «зоны игры», местного сражения на шахматной доске. Нигде ранее о зоне я не рассказывал и беспокоился, не вызовет ли это новые критические замечания.
Алексей Андреевич решил проводить семинар в самой большой аудитории университета. Он догадывался, что многие придут для того, чтобы «поглазеть» на бывшего чемпиона мира. Ляпунов, видимо, решил воспользоваться этим в целях кибернетической пропаганды и не ошибся – аудитория была забита до отказа.
