Михаил Ботвинник - Портреты
Была весна 1966 года. Я закончил в основном рукопись книги, которая два года спустя была издана под названием «Алгоритм игры в шахматы». Но в 1966 году об издании и говорить было нечего – к этой работе относились с недоверием. Тогда Л. Абрамов и предложил самую суть алгоритма опубликовать в «Бюллетене ЦШК». Статья была направлена на отзыв одному шахматисту – преподавателю высшей математики.
Отзыв был отрицательным; обычно в таких случаях публикация уже невозможна. Но содержание отзыва было столь бессодержательным, что я решился сыграть ва-банк и предложил, чтобы мы с рецензентом дискутировали в присутствии редактора бюллетеня В. Симагина. Я заявил, что после этого готов принять любое решение редактора (шаг был несколько рискованным – с Симагиным у нас были далекие отношения). Владимиру Павловичу идея понравилась, оппоненту, который не сомневался в успехе, – тоже. И встреча состоялась.
Не помню точно содержание нашего спора. Рецензент высказывался весьма откровенно; он утверждал, что нечего позорить имя Ботвинника, публикуя подобную статью. Я горячо доказывал жизненность и силу идей, изложенных в работе. Наконец спор зашел в тупик, и мы оба вопросительно взглянули на нашего арбитра.
Симагин во время разговора не проронил ни слова; ссутулившись, он сидел с отсутствующим взглядом, как бы погруженный в свои размышления. С победным видом мой противник спросил его: «Теперь вы видите, Владимир Павлович, что это публиковать нельзя?»
Симагин помолчал еще с бесстрастным лицом и наконец спокойно произнес: «Будем печатать в дискуссионном порядке». Возникла немая сцена, аналогичная финалу гоголевского «Ревизора»…
И Симагин напечатал статью, выпустив джина из бутылки. Спустя пять лет эти идеи стали известны во всем мире. А ныне не только идеи, но и шахматная программа «Пионер», реализованная на базе этих идей, завоевали место под солнцем. «Пионер» успешно копирует методы игры шахматного мастера, и не за горами то время, когда автомат «Пионер» превзойдет живого гроссмейстера…
Интуиция оригинального шахматиста оказалась безошибочной: он сумел оценить оригинальность работы.
Алексанр КОНТИНОПОЛЬСКИЙ
1931 год, 7-й чемпионат СССР. В Москву съехалось несколько десятков ведущих шахматистов страны. Сначала игра шла в полуфиналах. По два победителя от каждой группы выходили в финальный турнир, который должен был проходить сразу же после полуфиналов.
В пятом туре одного из полуфиналов встретился я за шахматной доской с неведомым доселе киевлянином Александром Константинопольским. Было у меня четыре очка из четырех, играл я белыми и не сомневался, что заработаю пятое, но… Была тяжелая борьба (с ночным анализом и утренним доигрыванием), и мне пришлось признать свое поражение.
Шли годы, и у молодого шахматиста не было особо больших достижений. Но в одном из следующих чемпионатов СССР (Тбилиси 1937) его результат поразил всех: дележ 2-3-го мест с В. Рагозиным (вслед за Г. Левенфишем!).
С тех пор А. Константинопольский находился среди ведущих мастеров; впрочем, кое в чем он их и превосходил. Он стал вдумчивым и объективным аналитиком – им опубликовано немало примечаний к партиям, интересных анализов и монографий.
Скажем прямо, личные отношения сначала у нас не сложились. Но затем все пришло в норму, и кажется, что наше одинаково почтительное отношение к шахматному анализу способствовало этой перемене. Ныне (с большим опозданием!) Александру Марковичу Константинопольскому присвоено звание гроссмейстера – за прошлые выдающиеся спортивные успехи. Будем надеяться, что и теперь он будет продолжать радовать шахматистов своими творческими достижениями.
Владас МИКЕНАС
Шахматный ветеран
Ноябрь 1934-го. Из Литвы в Ленинград приезжает на гастроли молоденький мастер Владас Микенас. Изящно одет, отлично танцует – сразу завоевал сердца всех питерских девушек…
Но, кроме того, Микенас был несомненно талантлив как шахматист. Памятна его партия с Алехиным (Кемери 1937), когда Микенас проявил блестящее тактическое мастерство и опроверг несколько авантюрные замыслы своего противника.
В 1940 году Микенас впервые играл в чемпионате СССР – Литва стала Советской республикой. Применил я против Микенаса недостаточно подготовленный вариант защиты Нимцовича, и, сочетая сложную борьбу с филигранной техникой в ферзевом окончании, мой партнер добился заслуженной победы.
Да, как шахматист Микенас был правильно «воспитан»: и техника высокая, и стремление к сложным, интересным позициям. Пожалуй, не было у него в полной мере того искусства подготовки что способствует полному проявлению таланта мастера в турнирной борьбе, – но откуда это могло быть? Микенас приобщился к советской шахматной школе уже сформировавшимся бойцом…
Шли годы, пришлось оставить выступления в соревнованиях но Владас Микенас не оставил шахматы. Он стал шахматным судьей; высшее его достижение в этой области – матч на первенство мира 1985 года, где он был главным арбитром.
Не сомневаюсь, что читатели с удовольствием ознакомятся с партиями Микенаса, в которых проявились его живой, острый ум, а также блестящее профессиональное мастерство, без чего нельзя создавать выдающиеся шахматные произведения.
Яков ЭСТРИН
Шахматист
Он был юрист по образованию, но шахматист – по призванию. В шахматах Эстрина интересовало все: история и теория начал, забавные эпизоды и строгие анализы, турниры и шахматная педагогика, лекции и сеансы, книги… Он много ездил, вел активную переписку, было у него немало шахматных друзей, собрал большую шахматную библиотеку.
Предприимчивости его границ не было. В интересных шахматных событиях он непременно участвовал – так, в 1948 году 25-летний Эстрин не счел зазорным «руководить» духовым оркестром в Бресте (когда там проезжали участники соревнования на первенство мира), а в Колонном зале даже работал демонстратором. Когда же 9 мая кинооператоры должны были снять на пленку решающий ход b2-b4, который обеспечил советским шахматистам завоевание первенства мира, демонстратор Эстрин тут же предложил свою помощь (Ботвинник-то уже ушел…)!
Он всегда работал как «скорая помощь». В трудном положении оказалась шахматная специализация в ГЦОЛИФКе – Эстрин стал заведовать ей; в такой же ситуации оказался Московский областной шахматный клуб – тут же помог подыскать директора, и работа пошла; ВААЛ слабо издавал за рубежом шахматные книги – Эстрин нашел и авторов, и издателей. Заметил, что я мало гастролирую, – организовал поездки как в Красноярский край, Тюменскую область Владимир, Молдавию, так и в ФРГ…
