Валерий Кубасов - Прикосновение космоса
Впрочем, уже произошло известное разделение труда: на автоматы возложено множество управленческих функций, они великолепно справляются со всеми процессами вывода корабля на орбиту, его маневрирования, спуска с орбиты и т. д. И вообще в любой работе, которую надлежит выполнить точно, последовательно, ничего не забывая, в массе повторяемых операций, автоматы незаменимы. Взяв на себя такого рода обязанности, они освобождают космонавта для той творческой, исследовательской деятельности, ради которой человек, преодолев земное притяжение, вышел в космос...
Да, человек не машина, и это очевидное обстоятельство требует заботы о таких несвойственных автоматам вещах, как здоровье, эмоциональное состояние и работоспособность...
Данные «Опроса», по-видимому, позволят улучшать эти параметры. Что же касается совершенствования системы отбора и подготовки экипажей, то, полагаю, что и нынешняя «работает» вполне надежно. Хотя, правда, случаются и неожиданности в группе космических партнеров. Представьте: среди кандидатов в члены экипажа есть естественный лидер — человек, чьи знания, опыт, наконец, жизненная активность делают его естественным лидером малого коллектива. Все в порядке, если назначается командиром экипажа именно он. Но возможна ведь и другая ситуация, и тогда стремление командира быть единственным авторитетом может вызвать трения в отношениях.
Результаты анализа ситуации «командир — лидер» на материале уже состоявшихся полетов хорошо известны психологам.
Вернувшись на Землю, мы с Берталаном обязаны рассказать Государственной комиссии о том, какие, на наш взгляд, взаимоотношения связывают «Днепров», как там вместе работается, какой их настрой. Не сговариваясь, мы единодушны: никаких проблем совместимости, рабочий тонус у ребят по-прежнему высокий.
А ведь если учесть те особые обстоятельства, в которых сформировался нынешний экипаж, космический дуэт мог бы и не получиться. Всего месяц оставался до старта на «Салют», когда заменивший Валентина Лебедева Валерий Рюмин стал напарником Попова. Они разные люди — Валерий и Леонид, даже по своему профессиональному опыту. У Рюмина это третий полет, в том числе 175-суточный, у Попова — первый. Тем не менее Государственная комиссия, учтя высокую оценку «марафонской» деятельности Валерия на орбите, его деловые и человеческие качества, пошла на риск и не ошиблась. Лучшее подтверждение — богатейшие результаты экспедиции, полное выполнение обширной программы полета; все это вряд ли было бы возможно без хорошего морального климата на борту, в котором даже такой заядлый курильщик, как Рюмин, мог легко обойтись без единой сигареты.
Подходит к концу еще один, предпоследний, день нашей работы с гостеприимными Валерой и Леней. Ребята заполняют столбцы ежедневного отчета: о том, как мы себя чувствовали, сколько раз и чем питались, сколько выпили воды. Это еще одно не очень приятное задание врачей, по таким косвенным данным они оценят нашу медицинскую форму.
Рюмин ворчит, надоела эта писанина, у нас намечались сегодня более приятные дела, например составить на завтра суточный рацион питания. Здесь хоть фантазию можно проявить — благо на станции изрядный запас и выбор продуктов.
Отрываем от ленты радиоавтомата кусок «со свежей» радиограммой: ясно, корректируют программу на завтра. Подплываем к стенке станции, где растянута простыня ежедневного плана, расписываем его по часам и минутам цветным карандашом, чтобы было нагляднее... Хотя и без этого знаем, что завтра предстоит напряженнейший день...
ГЛАВА X.
И СНОВА В ДОРОГУ...
Земля: Как дела у «Орионов»?
«Орион-1»: Находимся в спускаемом аппарате «Союза-35». Готовимся к проведению теста СОУД. Сейчас включим интегратор... Берци! Осталось десять секунд... Включаем!
Земля: Как изменились параметры?
«Орион-1»: Незначительно. По-моему, на одну десятую упало давление горючего.
Земля: ...И окислителя. Это нормально.
«Орион-1»: Принято... Дайте, пожалуйста, нам в 14. 25 сверку времени!
Земля: Принято.
«Орион-1»: В 13. 50 мы включили газоанализатор.
Земля: Принято. Двадцать секунд... десять!.. Сверка времени! 14.25.00.
«Орион -1»: Часы отстают на полсекунды.
Земля: «Орион-2»! Включай ручную ориентацию!
«Орион — 2»: Включил ручную ориентацию.
«Орион -1»: Двигатель не включился.
Земля: А блокировки сняты у тебя?
«Орион-1»: Конечно.
Земля: А ручная ориентация была включена?
«Орион-1»: Была включена ручная ориентация, а как же! Транспарант горел.
«Днепр-2»: Что-то новое...
Из радиопереговоров Центра управления с экипажем орбитального научного комплекса «Салют-6» — «Союз-35» — «Союз-36».
...Второе июня, понедельник. Мы поднимаемся, как обычно, в 8 часов по московскому времени. И почему это на Земле понедельник называют тяжелым днем? Наверное, потому, что ему предшествует отдых — воскресенье. А у нас выходной был разве что по календарю — нормальный рабочий день, такой же, как и другие. Поэтому и понедельник не кажется нам тяжелым. Как всегда, с утра осмотр станции, завтрак, сеанс связи. Надо бы поговорить насчет фотографирования:
— Земля, Земля! Я — «Орион». Разрешите нам сфотографировать расстыковку со станцией перед спуском.
Следует уклончивый ответ: пленки мало, надо экономить.
— Пленка у нас есть! — информируем Центр.
Действительно, на станции много всевозможной пленки; пожалуй, ее количество даже трудно учесть... С каждой экспедицией, да и на транспортных кораблях продолжают присылать все новые партии кино- и фотоматериалов. Только что «Днепры» передали в ЦУП, что необходимы какие-то светофильтры для продолжения программы наружных съемок, их пообещали прислать сразу же со следующим транспортным кораблем.
— «Орионы»! «Днепры»! Добрый день, как поживаете? — выходит на связь Алексей Елисеев.
— Отлично.
— «Орион-1»! По главному твоему вопросу: просим не проводить фотографирование. Объясню почему; мы провели коррекцию орбиты, выбрали район для посадки. Очень хороший район выбрали, мягкое место...
На станции дружный смех: мы-то знаем — изменение орбиты из-за фотографирования будет настолько малым, что этим можно и пренебречь. В Центре, видимо, не слышат нашу реакцию, потому что Елисеев как ни в чем не бывало продолжает:
