Христиан Девет - Борьба буров с Англиею (Воспоминания бурского генерала)
Как только стемнело, я уставил наши возы по четыре в ряд, и приказал трогаться в путь, разместив бюргеров, в виде охраны, с каждой стороны возов, а также группы впереди и сзади обоза. Непосредственно за авангардом следовали президент и я.
Минут за двадцать не доходя железной дороги, я отъехал от обоза и приказал разделиться на два крыла, в расстоянии трех миль одно от другого, и таким образом идти к Серфонтейну.
Подойдя совсем близко к железнодорожной линии, я приказал авангарду остановиться, а сам с 15 людьми поскакал, чтобы перерезать проволоку.
Пока мы были заняты этим делом, мимо нас полным ходом прошел поезд с юга. У меня ничего не было с собой, чтобы взорвать его на воздух, или заставить сойти с рельсов. Единственно, что мы могли сделать - это положить под поезд найденные в темноте камни. Но локомотив сдвинул их в сторону и поезд прошел невредимым. Стрелять я не позволил, потому что если бы в ответ на это стали бы стрелять в мой обоз с фронта, то это могло бы привести моих бюргеров в большое замешательство.
После прохода поезда мы благополучно перешли через линию.
Только что исчез последний вагон, как я получил извещение, что капитан Терон несколько южнее нас взял в плен поезд. Послав обоз вперед, я отправился сам посмотреть, в чем было дело.
Подойдя ближе, я узнал, что поезд остановился вследствие порчи тормоза, что немедленно после остановки англичане стали стрелять в бюргеров, и что вскоре капитану Терону сдались 98 человек, из которых четверо англичан, а также один бюргер были тяжело ранены.
Мне было жаль, что мой обоз был так далек, и что я не мог увезти драгоценную амуницию. Я оставил четырех раненых на попечении кондуктора поезда, которого я нашел в сторожке, и велел положить их на платформу, находившуюся в 200 шагах от нас. Это нужно было для того, чтобы раненые находились вне опасности в то время, когда мы поджигали бы поезд. После того, что бюргеры воспользовались всем, что нашли в поезде - сахаром, кофе и разными разностями, - я предал пламени все остальное. Всех 98 пленных я взял с собой.
Успев отойти на некоторое расстояние, мы услышали треск разрывавшихся снарядов. Было забавно сознавать, что сражение это происходило между пустым поездом и спокойно лежавшей амуницией. Понятно, что оно нас не смущало, а только развлекало.
Таким образом мы остались целы. Все произошло не так, как предсказывал Пит Девет. Он видел английские полчища позади нас и, предполагая, что впереди у железной дороги также все занято англичанами, сказал тогда моим сыновьям: "вечером все вы попадетесь в плен у железной дороги". А вместо того, чтобы попасться в плен, мы сами взяли 98 человек, и вдобавок еще уничтожили нагруженный поезд.
Разве можем мы предвидеть неисповедимые пути, которыми ведет нас невидимая Рука?
В ту же ночь мы отправились на ферму Магемсспрейт, оттуда к Вундерхейвелю и 22 числа пришли на ферму Виаккейль. Здесь мы остановились, чтобы сообразоваться с движениями англичан, дожидавшихся чего-то у железной дороги.
Я послал отсюда несколько возов зерна на мельницу г. Мекензе около Вредефорта.
Но после полудня я получил извещение, что со стороны реки Реностер, оттуда, где находится железнодорожный мост, идет огромная колонна англичан по направлению к Вредефорту, намереваясь, по-видимому, расположиться лагерем на ферме Клинстапель.
Тотчас же после восхода я получил и дальнейшие сведения о действиях этой колонны. Англичане послали солдат из своего лагеря отобрать наши возы с мукой, но бюргеры только что перед этим успели уехать с мельницы, и англичане погнались за ними. Немедленно оседлав лошадей, мы поскакали по тому же направлению, но все-таки не могли своевременно отбить повозок.
Увидев нас, англичане сперва было остановились, но затем сильно погнали повозки к своему лагерю.
Их было человек 500-600, нас - 400; но, несмотря на то, что они превосходили нас числом, я решил не отдавать им повозок без боя.
Я приказал идти в атаку.
Место было ровное, открытое. Ни у нас, ни у неприятеля не было укреплений. Но это ничего не значило. Бюргеры превосходно вели дело. Они понеслись на неприятеля, остановившись на расстоянии 200 и даже ста шагов от него. Затем, соскочив с лошадей, они легли на землю и открыли сильнейший огонь. Произошло горячее дело.
К счастью, позади нас оказалась яма, хотя и небольшая, но послужившая, тем не менее, хорошей защитой для лошадей.
Сражение продолжалось около часу, и в тот момент, когда я уже думал, что вот-вот англичане обратятся в бегство, произошло то, что все чаще и чаще стало повторяться, - показалось сильное подкрепление с двумя орудиями...
Пришлось отступить, потеряв 5 убитых и 12 раненых. О потерях англичан я не знаю, но, позднее, кафры, живущие там, сообщали нам, что у англичан были тяжелые потери.
После полудня мой обоз добрался до фермы Реностерпорт, а неприятель пошел вечером к Клипстапелю.
Англичане старались сосредоточить все свои силы и окружит меня со всех сторон крепким кольцом. По всем направлениям задвигались колонны, пришли войска из Вифлеема, придвинулись массы из Кронштадта - их было так много, что я со своим крохотным числом бюргеров тонул в их общей массе.
Я находился на ферме Реностерпорт у реки Вааля, в 20 милях от Потчефстрома, где тоже стояло огромное количество английского войска.
И странно! Несмотря на свои несметные силы, англичане, повидимому, совсем не хотели ловить меня в горах Реностерпорта. Они предпринимали нечто совсем другое.
Начав обходить меня издалека, от Вредефорта, через Вондерхейвель до реки Реностер, и раскинув лагеря вдоль всей реки до Балтеспорта, они оттуда оцепили меня кордоном от Скандинавиендрифта до реки Вааля.
Таким образом, мне предстояло где-нибудь прорваться через английские войска, если бы я захотел уйти от них через реку Вааль в Южно-Африканскую республику. Но всякий оранжевец предпочитает лучше оставаться в своей стране, и отчего же и мне, в самом деле, этого было и не попробовать? Но мою обузу в данном случае составляли быки и тяжелые возы, которые ужасно обидно было бы отдать неприятелю, пожертвовав ими совершенно. Находясь, таким образом, между кордоном англичан и рекою Вааль, мы имели ежедневные стычки с неприятелем; было также и несколько более серьезных дел, как, например, у Витконьеса близ Ребоксфонтейна, или поимка у дома Борнмана английских "прогуливающихся гостей" (kuiergasten) - шпионов.
Так продолжалось до 2 августа, когда нам на берегах Вааля пришлось услышать известие, заставившее нас испить горькую чашу до дна. Это был тот день, когда я получил извещение об ужасной сдаче Принслоо.
Я получил письмо от английского генерала Бродвуда, извещавшего меня, что через его линию поступила бумага от генерала Мартинуса Принслоо, адресованная на мое имя. Взявший на себя передачу этого письма был секретарь г. Принслоо г. Котце! Английский генерал спрашивал меня, согласен ли я гарантировать безопасность личности подателя бумаги, желающего передать ее собственноручно.
