Говард Маркс - Господин Ганджубас
— На них работает мой оксфордский приятель. Они знают, что мы с тобой занимались контрабандой. Если это известно им, то это известно и другим людям, может, ИРА.
Джим побелел:
— Пшёл на хуй! Опять твои гребаные игры. Я показал ему фотографию.
— Ты и Склизкий, я так и думал, что вы гребаные британские агенты. Так и думал. Откуда я могу знать, что ты не подставлял Кида все это время?
— Пораскинь мозгами, Джим.
— Пшёл ты на хуй!
— Все, Джим. На некоторое время больше никаких сделок.
— О'кей, Гоф, но я останусь здесь на Ибице отдохнуть. Приедет моя новая подружка, голландка Сильвия, с моей бывшей, ирландкой Анной. Мы остановимся у тебя.
— Я думал, ты занят, Джим.
Через пару дней дом Рози в Санта-Эулалии превратился в психбольницу. Мак-Канн резвился в постели с Сильвией и Анной, безуспешно подстрекая Рози и няню девочек, Вики, заняться тем же, постоянно притаскивал в дом уйму странных личностей, которых цеплял в барах. Он меня веселил, поэтому я помалкивал. Я позвонил в «Анну-Белинду» и узнал, что должен связаться с Эриком, который в Афинах. Я был в курсе, что Эрик забрал гашиш из Ливана и должен разгрузить его в Италии, где Джонни Мартин снял виллу, чтобы возить туда наркотики и аппаратуру «Трансатлантик саундз». Круто!
Крутого ничего не было. Эрик сказал, что возникла небольшая проблема, я должен сейчас же отправляться в Афины. И тут Рози взорвалась:
— Правильно, брось меня в этом бардаке, который сам же развел! Ты испортил мне отдых. Я же просила... Куда ты едешь?
— В Афины. Хочешь со мной? Вики присмотрит за детьми.
«Небольшая проблема» заключалась в том, что Эрик припрятал триста пятьдесят килограммов ливанского гашиша на отдаленном греческом острове. Стадо коз выкопало дурь на радость предприимчивым греческим рыбакам. Греки отвезли гашиш на Крит и теперь продавали его по демпинговым ценам. Я знал, что Эрик говорит правду. Он готовил высадку на Крит в стиле коммандос, чтобы отбить гашиш. Я посоветовал ему забыть об этом, но все же выразил надежду, что, если он когда-нибудь получит товар назад, и мне достанется малая толика. После экскурсии по Акрополю мы с Рози полетели обратно на Ибицу.
Мнение Грэма склонялось в пользу силового решения при посредстве Мак-Канна. Я отговорил его. За неимением лучшего он отправил в Гераклион Патрика Лэйна. Неделю спустя Патрик вернулся загорелым, с кучей забавных историй и без гашиша, хотя наверняка он старался изо всех сил.
Грэм сообщил Эрни, что итальянская поставка колонок отменяется. Вовсе нет, возразил Эрни, его друзья, которые едут из Кабула в трейлере, полном афганского гашиша, вот-вот доберутся до Италии. Одним из приятелей был косивший от армии калифорнийский сайентолог по имени Джеймс Гэйтер. Мы с Джимом Моррисом встретили Гэйтера на вилле Джонни Мартина в Купра-Мартиме рядом с Анконой на побережье Адриатического моря. Афганский гашиш перекочевал из трейлера в колонки «Трансатлантик саундз» и был отправлен на самолете из Рима в Лос-Анджелес. Мы с Джеймсом полетели в Цюрих, где он представил меня своему швейцарскому банкиру Я открыл счет в Швейцарской банковской корпорации. Банкир заверил меня, что проблем со вкладами больших сумм наличных денег не будет. Эрни оценил мою помощь в сто тысяч долларов. Грэм сказал, что я могу оставить себе все деньги. Он не собирался влезать в мои дела с Эрни, пока я не мешаю его сделкам с Мак-Канном. В остальном мы оставались партнерами и могли вкладывать деньги в начинания друг друга, не принимая в них участия. Я на это пошел, но Грэм меня беспокоил. Он менялся: буржуа, представитель среднего класса, монархист-пират стал прямой своей противоположностью. И что хуже всего, слишком быстро и не без влияния Мак-Канна. Одному лишь Богу было известно, что на уме у Мак-Канна.
Между тем Рози отказалась от домика в Санта-Эулалии и арендовала усадьбу черт-те где. Возвращалась к природе. Ни ванной комнаты, ни туалета, ближайший телефон в нескольких километрах. На некоторое время я с этим смирился. Мы снова прекрасно ладили. Покаялись в изменах и притворились, что они не имели значения. Она познакомила меня с одним голландцем. Как и многие его соотечественники, он имел дом на острове. Этот Аренд, наркодилер из Амстердама, был не дурак выпить и поразвлечься. Я расспрашивал его о ценах и партиях, которые толкали в Амстердаме. Сведения, вынесенные из этих бесед, я сообщил Эрни, а тот направил в Амстердам Гэйтера и еще одного парня, Гари Ликерта, с несколькими сотнями тысяч долларов, а мы с Арендом тоже вложили наши личные денежки. Гэйтер снял квартиру в Маастрихте. Взятая напрокат фура с грузом колонок «Трансатлантик саундз» стояла на улице. Мы с Арендом купили семьсот фунтов ливанского гашиша у его амстердамского друга-оптовика. На пару с Гэйтером я спрятал гашиш в колонки, а один из людей Джеймса Морриса повел грузовик в аэропорт Шифоль и отправил аппаратуру на самолете в Лас-Вегас через Нью-Йорк.
В начале сентября 1973 года Эрни пригласил меня в Калифорнию, раз уж груз отправлен из Голландии: заберу свою прибыль, а может быть, потрачу какую-то часть. В Лос-Анджелес я прибыл раньше, чем колонки в Лас-Вегас. В аэропорту меня встретили Эрни и Джеймс Моррис. Эрни был высокий, худой очкарик, длинноволосый и бородатый. Загорелый, как истый калифорниец.
Ругнув Грэма, который с ним «обошелся реально грубо», Эрни сообщил, что для меня забронирована комната в «Нью-портер-инн», постоянной «тусе старика Ричарда Никсона». Как думаю развлекаться? Здесь «реально прикольный серфинг». Можно ходить под парусом, сгонять в пустыню на «крутейшем байке». Узнав, что я не любитель океана, байком, да что там — даже велосипедом сам никогда не управлял, Эрни расхохотался. А я вместе с ним.
— Что же ты делаешь на досуге? Телик смотришь, что ли?
— Иногда, чаще накуриваюсь, читаю книжки и слушаю музыку.
— Ты полюбишь Калифорнию, — заверил Эрни. Калифорния мне понравилась, по крайней мере то, что я видел, главным образом мой номер в отеле. Разгуливая по гостиничному комплексу, барам, плавательным бассейнам и другим общественным местам, я осознал, что американские фильмы не сказка, но правда о Голливуде. Сотни радиостанций и десятки телевизионных каналов. В Англии у нас было только три. Несколько часов кряду я слушал регги и старые мелодии, пока реклама не допекла меня. По всем телевизионным каналам шли спортивные программы, полицейская хроника, комедийные сериалы, игровые шоу и новости. Я как раз смотрел последние известия, когда репортер сказал; «Кое-кто из вас, ребята, только что потерял пять миллионов долларов. Сегодня сотрудники правоохранительных органов арестовали самую крупную партию наркотиков. В музыкальных колонках обнаружен гашиш с Ближнего Востока, почти полтонны. Из Лас-Вегаса...» Крупным планом показали ливанский гашиш и колонки, над которыми мы с Гэйтером колдовали в Голландии.
