Георгий Косарев - Сердце прощает
- Это все равно что лезть зверю прямо в пасть, - сказал Сергей Горбунов, - поле из края в край просматривается.
Виктор долго всматривался в даль, потом, указав рукой на полосу кустарника в поле, сказал:
- Там овраг, а дальше за ним деревенька Новоселки. Предлагаю податься вправо и по оврагу пробираться к лесу.
...Овраг был сравнительно неглубок, с пологими скатами. В самой его низине зеленела густая трава, иногда попадались невысокие заросли ивняка.
Осторожно пробираясь вперед, прислушиваясь к каждому шороху, ребята прошли километра два. Овраг неожиданно стал углубляться, на дне его местами появились небольшие мелководные плесы, и вдруг впереди показался мост.
Было жарко и душно. По небу плыли редкие белые облака. Внезапно до слуха Виктора донеслось далекое гудение автомашин. Укрываясь в высокой траве, он ползком поднялся наверх. Справа виднелась оставшаяся немного позади деревня. Хорошо были различимы ее отдельные избы, освещенные солнцем. Дорога, ведущая к деревне, проходила через мост и была пуста. Но вот на ней появились немецкие автомашины с солдатами.
- Фашисты! - обернувшись к товарищам, сказал Виктор. Ребята уже поднимались к нему на кромку оврага.
Три машины пронеслись через мост.
- Куда это они? - спросил Сергей. - Несутся, как угорелые. Небось опять расправу готовят.
- В прошлом году мы справлялись с такими мостами обыкновенной двуручной пилой. Помнишь, Витя? - спросил Борис.
Виктор промолчал, внимательно осматривая все, что было поблизости от моста. За ивняком, совсем уже недалеко начинался перелесок, за которым виднелась колокольня.
Было уже за полдень. Высоко над головами стремительно носились стрижи, в знойной вышине парили коршуны.
Виктор решил проверить путь к лесу, но не успел тронуться с места, как послышалась частая ружейная стрельба, потом застрочил автомат. Стрельба велась в деревне, куда проследовали на машинах фашисты, или где-то поблизости от нее.
Стрельба продолжалась несколько минут. Затем автоматы умолкли, а вслед за ними прекратилась и ружейная пальба. Ребята прошли по оврагу ближе к лесу. Борис решил посмотреть, что же делается там, где гремели выстрелы, вскарабкался на край оврага и крикнул:
- Ребята, горит деревня!
Товарищи в один миг подскочили к нему. Упираясь высоко в небо черными столбами дыма, полыхали в огне крестьянские избы. Ребята не спускали глаз с пустынной деревенской улицы. И вдруг услышали стон, из-за кустов выскочил мальчонка лет десяти. Худенький, босой, с взлохмаченными белыми волосами, он стонал и бежал прямо на них. В его широко открытых и словно незрячих глазах застыл ужас.
- Тише, не пугайте его, - предупредил Виктор и, приподнявшись с земли, тихо позвал:
- Коля, Коленька!
Мальчик остановился как вкопанный, замер испуганно, потом с трудом выдавил из себя:
- Я не Коленька, я Петя Давыдов...
- Что с тобой? Откуда ты? - спросил Сергей.
- Из Новоселок... - едва слышно ответил мальчик.
Он затравленно посмотрел на неожиданно появившихся перед ним парней, растер грязной ручонкой слезы и опять, будто выдавливая из себя каждое слово, ответил:
- Немцы... Васю и папу... застрелили. А маму... в доме сожгли...
Тоненькие ручки его судорожно передергивались, губы дрожали.
Виктор дал ему попить из своей фляги и стал расспрашивать, что произошло в Новоселках. И прояснилась страшная картина.
Накануне недалеко от Новоселок проезжало шесть немецких подвод. Возле опушки леса они напоролись на партизанскую засаду. Пять немецких солдат в завязавшемся бою были убиты, один взят в плен. Наутро в Новоселки прикатили каратели. Они окружили деревню и принялись сгонять жителей на площадь. Потом они отделили женщин, а мужчин и мальчиков школьного возраста здесь же расстреляли. После этого каратели начали поджигать дом за домом.
Грунтовая проселочная дорога узкой лентой извивалась среди светлого смешанного леса. Местами кроны дубов шатром нависали над ней. На крутом повороте группа остановилась. Скрываясь в кустах, Борис приблизился к обочине дороги. Она была пуста.
- Ребята, отличное место! - сказал он. - Здесь немцы обязательно должны притормозить, и тогда можно резануть их без промаха.
- А я знаю, где хорошо подстерегать фрицев, - сказал вдруг Петя.
- Ну и где же, по-твоему, надо их подстерегать? - спросил Сергей.
- При спуске в овраг, - ответил мальчик, указывая вперед рукою. - Там в кустах есть дот, я был в нем с ребятами, мы играли в засаду.
Партизаны переглянулись.
- Ну, пошли, - сказал Виктор, - к вашему доту.
Через четверть часа они подошли к спуску. Дорога здесь с обеих сторон была плотно сдавлена лесом. На одном из откосов оврага среди мелкого кустарника был действительно расположен дот. Не очень вместительный, глубоко упрятанный в землю и заросший высоким травостоем, он был совершенно незаметен для постороннего взгляда. Только амбразура его, приспособленная для стрельбы из пулемета, была обращена на запад, параллельно дороге, а не на восток, откуда должны были возвращаться каратели.
- Очень жаль, не годится, - сказал Виктор. - Другое дело, если бы мы поджидали немцев с той стороны... Он кивком показал на противоположный пологий спуск в овраг.
- Да, жалко, - согласился Сергей.
Карателей решили ждать недалеко от дота - метрах в ста выше него, где тянулись уже полуразмытые и заросшие травой старые окопы. Петю отвели подальше в лес и на всякий случай объяснили, куда ему идти, если им не доведется встретиться.
Опустившись в окоп и приготовив оружие, разведчики стали ждать появления фашистов. Дорога была по-прежнему пуста. Лес казался погруженным в сладкую дрему. Только щебетанье птиц оживляло его. Клонившееся к закату солнце бросало желтые блики на гладкие стволы берез, золотило вершины сосен. Но вот до слуха друзей донесся далекий посторонний шум. Через несколько минут четко обозначился скрип приближающейся телеги. Вскоре они увидели, как с лесной просеки на дорогу выехала повозка, груженная сеном. Воз был высокий, объемистый и закрывал собою почти всю проезжую часть дороги. Рыжий упитанный мерин, раздувая ноздри и будто откланиваясь кому-то, резво катил свою поклажу. На возу сидело двое молодых парней. Один, белоголовый, размахивал длинным концом вожжей, второй сидел сзади и посматривал то на просеку, то на узкую ленту лесной дороги. Поравнявшись с местом, где укрылись партизаны, белоголовый натянул вожжи и спросил своего напарника:
- Ну как, никого не видно?
- Пока ни одной души, - ответил тот.
- Хорошо бы так и дальше. - И белоголовый вновь тронул лошадь.
Виктор, не спускавший с парней глаз, заметил на их руках полицейские повязки.
