Сэмюэль Пипс - Домой, ужинать и в постель. Из дневника
5 марта 1668 года
С сэром Д. Годеном — к сэру У. Ковентри, который встретил меня словами: «А вот и мистер Пипс, коему надлежит быть спикером парламента», и заявил, что мое выступление в палате общин запомнится надолго. Сказал, что его брат, который сидел рядом с ним (в парламенте. — А.Л.), мною восхищен; и что еще один джентльмен заметил, что, надень я мантию и заседай я в Верховном суде лорда-канцлера, меньше 1000 фунтов я бы не получал. Больше же всего порадовали меня слова о том, что, по мнению министра юстиции, я — лучший оратор в Англии.
6 марта 1668 года
Обедал дома с У. Хьюером; долго и плодотворно беседовали о нашей работе, о том, как вредит делу большое число людей, в нем занятых, а также то, что нет никого, кто бы единолично отвечал за сделанное; и что было бы лучше всего возложить всю ответственность на одного человека (такого, как я, например). <…>
5 апреля 1668 года
Досуг
Книгочей
Был в книжной лавке (в Гааге. — А.Л.), где приобрел, исключительно из любви к кожаному переплету, «Французские псалмы» в четырех частях, «Органон» Бэкона[71] и «Риторику» Фарнаби[72].
15 мая 1660 года
Мистер Грейторекс показал мне стеклянную лампу, которая дает много света. С ней хорошо читать в постели, и нечто подобное я собираюсь приобрести.
24 октября 1660 года
В Полз-Черч-Ярд, где впервые в жизни увидал «Достоинства Англии» доктора Фуллера. Сел читать и опомнился, только когда было уже два часа пополудни. Встал и отправился домой обедать в расстроенных чувствах: хоть он (Фуллер. — А.Л.) и беседовал со мной о моей семье и родословной, в книге о нас не сказано ровным счетом ничего, нет упоминания о нас ни в Кембридже, ни в Норфолке. А впрочем, семья наша, сдается мне, никогда особо заметной не была.
10 февраля 1662 года
Встал в четыре часа утра и сел читать «Вторую речь против Каталины» Цицерона. Понравилась мне необычайно; никогда раньше не подозревал, что найду в нем столько для себя занятного. Теперь-то я понимаю, что дело было в моем невежестве. Более интересного писателя мне прежде читать не приходилось.
13 июня 1662 года
Сегодня явился мистер Батгерсби, и разговор зашел о книге шутовских стишков под названием «Гудибрас»[73]. «Надо будет обязательно ее поискать», — сказал я себе — и обнаружил ее в Темпле по цене 2 шиллинга 6 пенсов. Оказалось, однако, что поэма эта столь глупа, идущий в поход пресвитерианский судья предстает в ней в столь издевательском виде, что мне стало стыдно, что я за нее взялся, и, встретившись за обедом с мистером Таунсэндом, я продал ее ему за 18 шиллингов.
26 декабря 1662 года
По воде в Уайтхолл — туда и обратно; всю дорогу не выпускал из рук небольшую книжку, написанную, как говорят, какой-то знатной персоной о неоцененных достоинствах нетитулованного мелкопоместного дворянства. Совершеннейшая чушь — ни смысла, ни стиля, написано настолько дурно, что во всей книге не смог отыскать ни единого правильного предложения.
22 мая 1663 года
К своему книгопродавцу, что на подворье собора Святого Павла; получив сегодня у себя в конторе по моему канцелярскому счету около 40 шиллингов, или 3 гинеи, я просидел здесь часа два-три, листая одновременно около двадцати книг, однако никак не мог выбрать нужные. С удовольствием тратил бы на книги все свои средства. Не знал, впрочем, стоит ли расходовать деньги на легкое чтиво, каковым являются пьесы, — мое любимое чтение, и наконец, полистав Чосера, «Историю Павла» Дагдейла[74], «Лондон» Стоу[75], «Историю Трента» Геснера[76], а также Шекспира, Джонсона[77] и пьесы Бомонта[78], я остановил свой выбор на «Достоинствах» пастора Фуллера[79], на «Каббале, или Собрании государственных писем», на маленькой книжке «Delices de Hollande»[80], а также еще на нескольких — и поучительных, и доставляющих немалое удовольствие; купил и «Гудибрас», обе части, книга эта сейчас в большой моде из-за своего остроумия, хотя, по чести говоря, в чем это остроумие состоит, сказать не берусь.
10 декабря 1663 года
Сегодня вечером, преисполнившись желания устроить генеральную чистку всего и вся, рвал старые бумаги; среди них попался мне роман (под названием «Любовь плута»), который я начал писать десять лет назад еще в Кембридже. Перечитал и счел его весьма недурным; пришло в голову, что возьмись я за него сегодня — и он наверняка получился бы хуже.
30 января 1664 года
Утром отправился к своему книгопродавцу и дал ему исчерпывающие указания, как переплести большую часть моих старых книг, — дабы все стоящие в кабинете тома были в одинаковых переплетах.
18 января 1665 года
Шел полем домой и при свете факела, который держал передо мной один из моих лодочников, читал книгу; стояла прекрасная ночь — лунная, сухая.
27 декабря 1665 года
С утра — у себя в комнате: занимался разными неотложными делами, после чего вместе с Симпсоном (плотником из Дептфордских доков. — А.Л.) с огромным трудом сколотили шкафы для книг; их у меня с каждым днем становится все больше и больше, они громоздятся на стульях, на которые теперь я могу сесть, лишь перекладывая книги с одного места на другое.
23 июля 1666 года
К себе в комнату; наклеивал на книги ярлыки с номерами — так их будет проще искать.
19 декабря 1666 года
<…> Засим домой, где, с помощью брата, весь вечер, часов до восьми, расставлял все свои книги по алфавиту, после чего — ужин.
Рождество 1666 года
В экипаже — в Темпль, где купил пару книг; забавно, что книгу Райкотта[81] о Турции, которую до Пожара мне предлагали за 8 шиллингов, сегодня я готов купить за 20, с меня же просят 50; и я, пожалуй, эту сумму выложу — потому хотя бы, что она будет служить мне напоминанием о Пожаре.
20 марта 1667 года
Сел в лодку и поплыл в Барн-Элмс, читая по пути только что вышедшую книгу мистера Эвелина об одиночестве. Большого смысла в ней не обнаружил, хотя отдельные рассуждения вполне любопытны. Прогуливался вдоль Элмса и с огромным удовольствием наблюдал за прелестными домами, за всеми, кто пришел сюда со своими бутылками, корзинами с провизией и стульями поужинать на берегу реки под деревьями. Зрелище весьма приятное.
