Сэмюэль Пипс - Домой, ужинать и в постель. Из дневника
6 января 1663 года
Выезжая из Уайтхолла, повстречал капитана Гроува, который вручил мне письмо; сразу же разглядел, что в конверте деньги, и сообразил, что это, должно быть, часть суммы, которую он заработал на оснащении направляющихся в Танжер[67] судов. Однако вскрыл письмо не раньше чем пришел в присутствие — разорвал конверт, не заглядывая внутрь и дождавшись, пока деньги сами не выпали наружу, — чтобы потом сказать, если вдруг будут допытываться, что денег внутри не видал. Внутри оказалась одна золотая монета и 4 гинеи серебром.
3 апреля 1663 года
Прогуливался в доках, беседуя с офицерами, после чего, на обратном пути, встретил юного Бэгвелла с женой; отведя меня в сторону, обратились с нижайшей просьбой подыскать им корабль повыгоднее. Сделал вид, что с удовольствием пойду им навстречу; про себя же подумал, что надо бы поближе познакомиться с его женушкой.
7 августа 1663 года
С самого утра — в присутствие, где сидели полдня; корпел над делом Диринга и его сделками: никогда бы столько не трудился, если б не надеялся чего-нибудь с него получить; впрочем, я искренне убежден, что делал не более того, что выгодно государю. И все же, видит Бог, когда дело прибыльное, и трудишься добросовестнее.
19 декабря 1663 года
В таверне «Солнце» с сэром У. Уорреном; долго беседовали, наговорил мне много приятного — прямо и намеками; между делом вручил пару завернутых в бумагу перчаток — для жены. Пакет оказался тяжелый, и открывать его я не стал, однако заметил, что жена будет за него благодарна, и продолжал беседу. По возвращении домой стоило немалых трудов выпроводить жену из комнаты, дабы увидеть, что собой представляют эти перчатки. Наконец она ушла, я раскрыл сверток и обнаружил внутри пару белых женских перчаток, а в них — 40 золотых монет; это привело меня в такой восторг, что за обедом кусок не лез в горло от радости: Господь, стало быть, не забывает нас — и, будем надеяться, не забудет и впредь, воздавая мне должное за труды праведные. Не знал, как мне поступить: сказать об этом жене или нет; с одной стороны, не терпелось поделиться с ней столь отрадной вестью; с другой же, я опасался, как бы она не подумала, что я нахожусь в лучшем положении и зарабатываю легче, чем на самом деле. <…>
1 февраля 1664 года
Сэр У. Райдер просидел у меня до полуночи — пытались научиться измерять мачты мистера Вуда; хотя считалось, что, коли я имею дело с Вудом, я в этом разбираюсь, к стыду своему должен признать, что ничего в обмерах не понимал; сейчас же хочу в это вникнуть, чтобы сэкономить королю денег. Хоть голова работала плохо и никакой ясности не возникало, я из чистого упрямства вознамерился сидеть, пока все не пойму, и досидел в полном одиночестве до четырех утра, после чего, приведя мысли в порядок, отправился, освещая себе путь огарком свечи, домой. Служанка накрыла на стол (все остальные спали), и я, перекусив, усталый, сонный, замерзший, с головной болью, однако с чувством исполненного долга, — в постель.
17 февраля 1664 года
С утра — в присутствии: готовил отчет о дополнительных расходах, в которые ввели нас голландцы. Получилось у меня 852 700 фунтов. Только Богу ведомо, что цифра эта дутая: я лишь пытаюсь припугнуть парламент, дабы он дал больше денег.
25 ноября 1664 года
Обнаружил, возвращаясь после обеда, в дверях присутствия миссис Бэгвелл; отправились, elle и я, в таверну, где elle и я уже ete прежде; там провел с ней toute l'apres-diner и получил от elle шоп plein plaisir — и все ж странно, признаться, видеть, как женщина, которая претендует на верность a son man и вере, может быть столь легко vaincue[68]. <…> Вновь ненадолго в присутствие; однако, вознамерившись посвятить весь сегодняшний день удовольствиям, чтобы уж завтра с самого утра взяться за дело, сел в экипаж и вновь направился к Джервесу, полагая, что avoir rencontre там Джейн, но elle n'etait pas dedans. Посему — обратно в присутствие, где с огромной радостью faire обет заниматься исключительно делами и на месяц laisser aller les femmes[69]; необычайно рад, что принял столь здравое решение и могу отныне заниматься делами, каковые, к стыду своему должен сказать, пребывают в полнейшем запустении.
23 января 1665 года
В присутствие, где обнаружил супругу Бэгвелла; отправил ее домой, сказав, что займусь сегодня ее вопросом — напишу письмо лорду Сандвичу, дабы муж ее получил, если сия возможность представится, подряд на лучшее судно, — что и было сделано; затем по воде до Дептфорд-Ярда, отплыл чуть дальше, пристал к низкому берегу и, коль скоро уже стемнело, незаметно entrer en la maison de la femme de Бэгвелла и там насладился sa compagnie, хотя столкнулся при этом с немалыми трудностями; neanmoins, enfin je avais ma volontft d'elle[70].
20 февраля 1665 года
Посетили комиссию Совета по рекрутам. Боже милостивый, как они заседают! Никто не сидит на месте ни минуты, один входит, другой выходит, нежданно заявляется кто-то еще; один сетует, что ничего не сделано, другой недоволен: он здесь уже два часа, а никого нет. Наконец лорд Эннсли предложил: «Думаю, — сказал, — мы будем вынуждены просить государя являться на каждое наше заседание. Только в его присутствии сможем мы чего-то добиться». Полагаю, что он прав. Сам-то он — непременный участник заседаний Совета, чего нельзя сказать о его предшественниках. Ежели будет так, как он говорит, нашей комиссии по силам любые, самые значительные дела.
27 февраля 1665 года
Засим — в Уайтхолл, где государь, заприметив меня, подошел и, назвав по имени, беседовал со мной о стоящих на реке судах; сегодня я первый раз убедился, что государь знает меня в лицо, поэтому впредь, приходя сюда, я должен быть готов дать надлежащие разъяснения в случае необходимости.
17 апреля 1665 года
С утра занимался делами, затем с сэром У. Баттеном — в Дептфорд, откуда, уже без него, в Гринвич, в парк, куда, как я слышал, должны были сегодня утром прибыть из Хэмптон-Корт король и герцог. Отвечал на их вопросы; государь не нарадуется идущим там строительством. Говорили на темы самые разнообразные, король и герцог выслушивали меня со вниманием. Затем позвали к столу — всех, кроме меня, на что, правда, я, по скромности своей, и не мог рассчитывать, но я, да простит мне Бог мою гордыню, пожалел, что сюда явился, ибо сэр У. Баттен непременно скажет, что его бы пригласили, — хотя у него для этого в двадцать раз больше оснований, чем у меня. Впрочем, это говорят во мне гордыня и глупость. Отобедав, государь спустился к реке, я сел к нему в королевскую барку и, в продолжение всего пути, сидя у дверей каюты, слушал их с герцогом беседу, наблюдал за тем, как они держатся, и, да простит мне Бог, хоть я и питаю к ним самые верноподданнические чувства, тем не менее чем больше наблюдаешь за ними со стороны, тем меньше разницы находишь между ними и другими людьми, хотя (благодарение Господу!) оба они — принцы не только по крови, но и по духу.
