Георгий Агабеков - ЧК за работой
Я, признаться, с любопытством и нетерпением хотел увидеть Курширмата, прославившегося своей жестокостью на всю Среднюю Азию. Именуя себя Джаанаем (покорителем мира) и считая себя потомком Чингис-хана, Курширмат уничтожал все и всех на своем пути. За период его деятельности в Туркестане он и его клика уничтожили до десяти тысяч мирных жителей. Наконец пришел Курширмат в сопровождении своего охранника. Среднего роста, худощавый, с забинтованным черным бинтом одним глазом. Черная чалма, которую он носил на голове, еще более оттеняла желтизну его лица. Кивнув нам головой, он уселся в конце длинного стола. Почва для переговоров между нами была уже подготовлена заранее Хасан-беем, и поэтому я сразу начал говорить о деле.
– Я говорю с вами, Шир-Ахмед, от имени советской власти. Мы предлагаем вам полную амнистию при условии, что вы подробно расскажете о ваших сношениях
с англичанами, распустите имеющихся здесь ваших людей и объявите всем вашим сторонникам в Фергане, что прекращаете борьбу с нами и подчиняетесь советской власти,- перечислял я наши условия.
– Хоб, а что я буду делать, когда я вернусь в Туркестан?- спросил он.
– Советское правительство вам назначит пенсию и, может быть, предложит приличествующую вам должность,- ответил я.
Курширмат обдумывал мое предложение, насколько можно было судить по одному глазу.
– Хорошо, я подумаю над вашим предложением,- наконец, ответил он.
– Правда ли, что вы вели переговоры с англичанами и заключили с ними договор?- спросил я.
– Да, я имел с ними беседу будучи в Пешаваре 4. Они мне многое обещали, а на самом деле ничего не помогли,- неохотно ответил он.
– Что же, вы имели с ними письменное соглашение, или как?- поставил я интересующий меня вопрос.
– Нет, у нас не было письменного соглашения. Я имел личную беседу с одним крупным английским чиновником,- ответил он.
Итак, значит, письменного документа нет. Мои сведения не подтвердились. Компрометирующего англичан документа опять не оказалось. А жаль! Какой был удобный случай доказать всему миру миролюбие Советов и империалистические тенденции против пролетарского государства. Но ведь не может быть! Где-нибудь и что-нибудь англичане готовят против Советского Союза и, хотя они народ и хитрый, должны оставить хоть какие-нибудь следы. Нужно искать и искать хорошенько.
И я искал, долго искал. Целых шесть лет после этого случая я проникал в тайны английской политики. За это время было добыто много всяких секретных документов английской дипломатии. Но, увы! Компрометирующих англичан документов мы нигде не находили.
Чем это объяснить? Хитрой работой англичан или честным выполнением взятых на себя обязательств?
А Курширмат? С минуты, когда мне стало ясно, что у него нет документов, я потерял к нему острый интерес. Он после переговоров стал таким же рядовым секретным агентом, как и многие другие.
Глава XII. Как мы дружили с англичанами
Я в гостях на квартире у одного из помощников министра в Афганистане. Большая комната, устланная коврами. На коврах лежат маленькие тюфяки и подушки. Мы сидели на этих тюфяках, поджав под себя ноги, помощник министра, худощавый брюнет с светло-серыми глазами, какие можно встретить среди жителей горного ?риристана35. Он – большой приверженец эмира Амалы и с его разрешения имел дружественные сношения с вождями индийских мусульман – Шовкет Али и Мают Али. Он сам был в Индии, лично познакомился этими вождями и был в восторге от них. Он хранил, реликвию, фотографию, где был снят вместе с вождем индийского халифата, и с гордостью всякий раз показывал эту фотографию своим гостям. Я приходил к министру иногда по вечерам в гости узнать новости из Индии, которые он получал благодаря своим индийским связям. Он очень не любил англичан, на этой почве мы были друзьями; в остальном, он конечно, ненавидел большевиков.
Сейчас он, как всегда у себя дома, сидел в белых шароварах, прикрытых слегка пледом, и, попивая из чашки чай, рассказывал о том, что он делал в министерстве. В комнате кроме меня сидели еще несколько человек афганцев. Это были его приверженцы и бедные родственники. Они хватали на лету каждое слово и, вожделенно улыбаясь, восхищались его мудростью. У двери сидя на корточках, двое слуг разливали и разносили
– Вазир-саиб,- продолжал я беседу,- теперь вы убедились, что англичане – ваши враги. В то время как советское правительство прислало вам десять военных аэропланов с бомбами и летчиков на помощь эмиру, в это время англичане дали убежище врагу эмир-саиба, Мамед Умар-хану.
– Мамед Умар-хан, этот слон, большой негодяй, но он глуп и нам не страшен. А англичане, конечно, всегда рады принести нам вред. Я это все время повторяю эмир-саибу. С вами мы тоже не можем быть большими друзьями, но у нас один общий враг, и в этом пункте мы
должны друг другу помогать,- ответил министр.
– Так-то так, но Афганистан всегда будет в опасности, пока вы не станете сильным государством. А история нас учит, что государство может быть сильным только тогда, если оно имеет выход к морю. Вот если бы Афганистан имел свой порт, хотя бы Карачи36, тогда бы вы были сильны и самостоятельны, как и остальные державы мира,- агитировал я.
– Иншалла, будем иметь и порт. Ведь 70 миллионов наших братьев мусульман живет в Индии,- сказал он со вздохом.
– Саиб раис-кутвали (начальник полиции) идет,- доложил вошедший слуга и пропустил нового гостя.
– А, очень хорошо, добро пожаловать саиб,- обратился к начальнику полиции министр, приподнимаясь на одно колено.
– А это один мой друг из русского посольства,- представил он меня гостю.
Полицмейстер, короткий, полный мужчина средних лет, в военной форме, занял место на одном из тюфяков. Лицо его выражало заботливость, но он вежливо улыбался.
– Очень рад познакомиться с вами. Я много о вас слышал. Я очень люблю русских, которые являются нашими искренними друзьями,- обратился он ко мне.
Я молча поклонился, а про себя подумал, что вот этот "друг" подослал мне своего агента под видом слуги, держит двух агентов у ворот нашего посольства, которые, высунув языки, бегают за мной, стараясь выяснить мои связи. Наверно, от них-то он и слышал обо мне.
Разговор принял общий характер. Я молча слушал беседующих и изучал начальника полиции.
Министр начал говорить о немецких инженерах, приехавших работать в Афганистан.
– Все эти иностранцы ничего у нас не делают и получают огромное жалование,- жаловался он.
– Вы, кажется, большие друзья с немцами,- обратился ко мне начальник полиции с улыбкой, точно ему известен каждый мой шаг.
Меня взорвала его улыбка.
– Да, мы с немцами дружим, саиб,- ответил я.- Кстати, я сегодня после обеда был у них в посольстве и провел там два часа. Я вам это говорю, потому что ваши люди не успели за моей лошадью и потеряли меня из виду,- с вежливой улыбкой добавил я.
