Андрей Богданов - Суворов
Суворов, используя свой хозяйственный опыт, тщательно контролировал еженедельную отчетность по полку. Он составил «Форму семидневным рапортам», «Форму табели о вещах», «Форму ротным ведомостям о провианте» и «Форму арматурному списку в роте, какой каптенармусу всегда иметь должно». Бесценны суворовские таблицы и ведомости: «Сколько каким чинам по штатам обыкновенного годового жалованья офицерам рационных, а нижним чинам амуничных денег в год иметь положено»; «Табель, сколько в роте и полку каких чинов по штату содержать определено»; «Сколько в гренадерской и мушкетерской роте и во всем полку вещей по штату содержать определено и на какие сроки»; «Оружейным вещам»; «По штату на артиллерийских чинах вещей иметь велено» и «Сколько состоит полковой артиллерии». В помощь составителям отчетности Суворов приложил к «Полковому учреждению» таблицу умножения.
Вооружение, амуниция и продовольствие (которым занимался в штабе полка квартирмейстер и провиантмейстер) контролировались по двум вертикалям: полковник (с помощниками) — капитаны (адъютант — старшие сержанты) и казначей с квартирмейстером и др. — каптенармус с фурьером. Но если бы даже все эти вертикали вдруг поломались, полк не вполне потерял бы боеспособность, потому что со многими из вопросов продовольствия и ремонта снаряжения и вооружения могли справиться в капральствах.
КАПРАЛЬСТВО И АРТЕЛЬ
Капральство — еще один краеугольный камень русского пехотного полка. Для Суворова и в реальной жизни это была самостоятельная и сильная учебная, боевая и хозяйственная единица. 30 мушкетеров или 35 гренадер составляли автономный отряд, с помощью которого Суворов вскоре будет громить изрядные толпы бунтовщиков и держать в повиновении большие районы Польши. Да и в последующих войнах количество противников будет неизменно разбиваться о качество организации русского капральства.
Параграф «О должности капрала и командира в капральстве» — едва ли не самый большой в «Полковом учреждении». С точки зрения Суворова, командование капральством — это мечта всякого настоящего солдата. «Посему можно ли в сие звание определять людей по прихотям и не имеющих сих дарованией?! — риторически вопрошал полковник. — А дабы те достойные люди по их охоте к повелению для незабвения состояния его всегда им довольствовались, то по произведении кого из них в унтер-офицерской чин не отнимать у него капральства, но оставить при нем командиром, или по изволению ротного командира поручить ему в команду оное капральство».
Из ротных офицеров, с сочувствием к бедолаге пишет Суворов, «один старший сержант, по многодельной его должности, сравниваемой с полковым адъютантством, командовать особо капральством времени иметь не может». Тогда как ротный командир имеет капральство под своим «смотрение», да и его субалтерн берет себе под команду капральство. Получить «свое» капральство может сержант и (как помощник ротного) даже воспитываемый капитаном подпрапорщик из дворян! Помилуй Бог! — хочется воскликнуть словами самого Суворова, — ведь капральств в роте всего четыре!! Как же в них «умещался» весь этот сонм обер- и унтер-офицеров?
Элементарно: унтер-офицеры могли быть субалтернами обер-офицера; все они красиво рапортовали друг другу и отдавали команды в строю, а в остальном — лишь присматривали за правильным исполнением устава и инструкций в жизни капральства. Суворов так и отмечал: командование «без хозяйства», т.к. истинным хозяином этой лакомой военной единицы был капрал из рядовых, обыкновенно — из бывших крепостных крестьян.
«Капрал был почтен в капральстве, как капитан в роте, — с гордостью писал Суворов Веймарну о порядках в Суздальском полку. — Имел своего ефрейтора и экзерцирмейстера, производим был с возможнейшим соблюдением старшинства, по достоинству, без рекомендации… Всякий имел честолюбие!» Капрал, должность которого была завидной даже для обер-офицеров, был в своей боевой единице полновластным хозяином.
Суворов подчеркивает это, объясняя условность командования капральством со стороны офицеров и унтер-офицеров. «Командующей капральством унтер-офицер, — пишет он, — ежедневно поутру и ввечеру о всем происходящем в капральстве получает рапорты от самого капрала, а в небытность его — от ефрейтора без ружья, и отдает ему приказ, какой за благо рассудит».
Однако вертикаль власти нормально работает и без офицеров: «получаемые (из роты) через старшего сержанта наряды и приказы для поспешности капрал или ефрейтор исправляет без доклада, только унтер-офицеру о исполнении рапортует»! В этой ситуации Суворов сам задался вопросом: что же делают при капральстве офицер и унтер-офицер? И ответил так: «Главное дело командующих капральством обер-офицера и унтер-офицера состоит в том, чтоб иметь смотрение в капральстве, дабы в нем недреманно, рачительно и подробно наблюдаемо было все поведенное в главах сего Учреждения».
Наличие наблюдателей не меняло того факта, что именно капрал, который «от капральства своего безотлучен», был ответственен за обучение рекрутов, внешний вид и подготовленность солдат, амуниции и вооружения, за наряды и караулы, обеспечение жизни в лагере и на квартирах. На нем лежали заботы о постоянных тренировках в боевой подготовке и о сохранении бравого вида солдат, даже если об этом уже позаботился старший сержант.
«Самое сие, что сказано о рекруте, — пишет Суворов, — (капрал) весьма наблюдает и на старом рядовом, дабы оный не обленился и старший сержант на нем бы того строго не взыскал. Больше в том надзирает над прибывшим из отлучки, особливо если в ней долго состоял, и хотя таковой от старшего сержанта как должно свидетельствован, однако должен сам его еще свидетельствовать».
В ведении капрала находились все детали жизни солдат. «Без его дозволения ни один рядовой от капральства отлучиться не может». Он «наблюдает за рядовыми, чтоб они ежедневно мыли водой лицо и руки, чесали волосы, оправляли косу, переделывали на висках (букли)… башмаки или сапоги переменяли с одной ноги на другую, чтоб они не сносились и в ходьбе ног не потерли, и Богу поутру одевшись и спать ложась молились по учрежденным при полку молитвам».
