Дуглас Брайан - Дочь друидов
Обзор книги Дуглас Брайан - Дочь друидов
Дуглас Брайан
Дочь друидов
(Конан)
(«Северо-Запад Пресс», «АСТ», 2007, том 127 «Конан и дочь друидов»)
Глава первая
Таверна «Напиток бессмертия»
– Вот он! Проклятье, чего мы ждем? Хватайте его, иначе он опять уйдет!
Каким бы беспечным и пьяным ни выглядел Туризинд, краем уха он уловил этот шепот. Внешне наемник никак не показал, что слышит угрожающие слова, которые, вне всякого сомнения, имели к нему самое прямое отношение.
Туризинд продолжал тянуть крепкий эль из огромной кружки и, как ни в чем не бывало, поглаживать кругленькое крепкое плечо местной красотки. Разве что движения его рук сделались чуть более рассеянными, а во взгляде появилась сосредоточенность…
Туризинд знал, что за ним давно ведется охота. Догадывался он и о том, что стражники выследили его. Это произошло еще несколько дней назад. Когда он проводил ночь в доме Деусдоны, одной из самых красивых куртизанок Аргоса, – уже тогда следовало внимательнее отнестись к странному ощущению, которое внезапно охватило его посреди ночи. Тогда он проснулся и долго лежал в тишине без сна, прислушиваясь. Он ничего не услышал, и тем не менее чувство, будто за ним наблюдают, не оставило его до самого рассвета, когда пора было одеваться, прощаться с Деусдоной и уходить.
И вот они все-таки добрались до него. Они подошли совсем близко. Они больше не испытывают перед ним страха и готовы наброситься. Что ж. Кое-кому придется пожалеть о том, что ввязался в это дело.
Туризинд в последний раз провел ладонью по плечу красотки и ласково оттолкнул ее от себя. Она с недоумением посмотрела на него, ее полные губы растянулись в неуверенной улыбке.
– Ты очаровательна,- сказал ей Туризинд вполголоса и кивнул для пущей убедительности, – ты очень мне нравишься… Но сейчас не время. Прошу тебя, держись от меня подальше. И поверь: я просто забочусь о тебе.
Она обиженно надула губы и отошла. Кажется, не поверила. Ни одна из них не верит, и некоторые остаются, а потом бывает слишком поздно.
Туризинд осторожно коснулся ножен, висевших у него на поясе. По правилам, в таверну нельзя входить вооруженным, поэтому все оружие обычно складывают при входе. Там имеется специальная комната с замком, и каждый меч терпеливо дожидается своего владельца, надежным образом запертый и учтенный.
Справедливо. Иначе каждая пьяная драка в таверне заканчивалась бы обильным кровопусканием. А человеку иногда бывает охота помахать кулаками. Просто от переизбытка жизненных сил.
Но Туризинд никогда не бывал безоружным по-настоящему. Слишком хорошо он знал, как дорого ценится его жизнь. Один меч он носил открыто – его-то он и оставлял трактирщику, подчиняясь общему распорядку. Но второй, невидимку, проносил при себе. Кое-кто из трактирщиков, надо полагать, догадывался об этой хитрости. К ней иногда прибегали, и ничего исключительного в подобном заклинании никто не усматривал.
До сих пор на проделку Туризинда все благополучно закрывали глаза. Знали: хоть этот человек и слывет безжалостным убийцей, он никогда не пустит в ход оружие без веской на то причины. Уж кто-кто, а Туризинд головы не теряет, сколько бы он ни выпил. И все скандалы и драки исходят обыкновенно от людей попроще и поглупее.
Сегодня Туризинду оставалось только благословлять свою предусмотрительность – и снисходительность трактирщика. Таверна «Напиток бессмертия» просто кишела стражниками. И как Туризинд раньше не замечал этого! Вон тот, к примеру, похожий с виду на кучера… Или другой, весь вечер пролежавший щекой на столе, словно бы пьяный…
Туризинд усмехнулся. Или у него разыгралось воображение, или на него всерьез открыли охоту, и сейчас предстоит жаркое дело.
Ответ на свой вопрос он получил немедленно. Один из стражников закричал:
– Туризинд! Стой – ни с места! Покорись, ты арестован!
– Попробуй взять меня! – крикнул в ответ Туризинд и одним быстрым гибким движением вскочил на стол.
Он выхватил из ножен меч-невидимку. К несчастью, такое оружие обладает невидимостью, лишь находясь в ножнах, а обнаженное сразу же теряет это свойство.
Именно так было разработано заклинание, которое приобретали люди, вроде Туризинда. Именно в таком виде оно и продавалось. Ибо, как объяснял маг, составивший заклятье невидимого оружия много веков назад, было бы нечестным применять незримое лезвие против противников: слишком большое преимущество давало бы заклятье; магия же требует осторожности и не должна служить нечистым целям. Справедливо, хотя и не всегда удобно.
Туризинд приплясывал на столе, среди опрокинутых бокалов и разбитых плошек.
– Идите сюда! – закричал он стражникам. – Если вы такие храбрые – попробуйте взять меня! Я не покорюсь!
Тот, что изображал из себя пьяного, внезапно «протрезвел» и, зарычав, набросился на Туризинда. Он попытался вонзить кинжал ему в ногу. В последний миг Туризинд отдернул ступню и, ударив ногой своего врага в лицо, опрокинул его на пол. Тот еще не успел ничего сделать, а Туризинд уже спрыгнул со стола и одним взмахом меча перерубил упавшему горло.
Хлынула кровь. Посетители закричали, начали вскакивать с мест. Женщина, которую Туризинд прогнал от себя, визжала, как резаная. Она прижала ладони к щекам, вытаращила глаза и широко разинула рот.
Туризинд мельком глянул в ее сторону и поздравил себя с тем, что не успел отправиться в ее обществе наверх, в отдельные комнаты, где дамы подобного сорта принимают своих гостей. Наверняка и во время занятий любовью она визжит точно так же. Туризинд ненавидел шумных женщин. Он не верил в страсть, которую изображают столь откровенно – и фальшиво.
«Она и боится-то фальшиво», – подумал Туризинд мельком, однако дольше, чем на одно мгновение, отвлекаться на женщину не стал: на него действительно наседали со всех сторон.
– Берегись!- закричала вдруг девица.
Туризинд быстро повернулся – и вовремя: сзади к нему подбирался стражник с кинжалом. Поскольку сбоку, как видел Туризинд, еще один спешил с обнаженным мечом, уделить человеку с кинжалом много времени Туризинд не мог. Схватив со стола тяжелое блюдо, он метнул его в одного противника и, соскочив на пол, отбил удар другого.
Закипело настоящее сражение. Туризинд отбивался, прижавшись к стене, сразу от троих. Затем один упал, зажимая рукой рану на животе и испуская громкие стоны, а другой куда-то отбежал.
Широко ухмыльнувшись, Туризинд набросился на оставшегося с удвоенной силой. Тот оказался достойным соперником: раз за разом он отбивал удары меча, а затем сделал обманный выпад и, поднырнув под клинок вора, нанес тому небольшую рану в бок, под мышкой. Еще бы чуть-чуть поточнее, и Туризинд лежал бы сейчас, корчась, рядом с тем, что уже затих, так и не отняв ладони от своего окровавленного живота.
