Андрей Калиниченко - В небе Балтики
Летчики, штурманы и воздушные стрелки-радисты, техники, механики и младшие специалисты собрались возле командного пункта полка. Настроение у всех было приподнятое: ждали своих шефов из далекого Казахстана. Мы долгое время переписывались с ними, а теперь нам предстояло встретиться здесь, на аэродроме. Такое событие раньше казалось нам просто несбыточным.
Но вот к командному пункту подъехал грузовик, крытый брезентом. Из него вышли женщины и мужчины. Многие делегаты были одеты не по-зимнему, легко, а мы стояли в меховых комбинезонах, мохнатых унтах и кожаных шлемофонах. Поначалу стало как-то неловко.
- Не слишком ли сурова для вас ленинградская погода? - спросил замполит Шабанов, встречая гостей и пожимая им руки.
- Ваши теплые встречи и радостные улыбки согрели наши сердца, мы не замечаем холод и снег, - ответил глава делегации секретарь Алма-Атинского обкома Шарипов.
Все засмеялись. Шутка как-то сразу сблизила, сроднила нас с посланцами казахского народа. Постепенно завязалась непринужденная беседа.
- Раньше мы из газет и журналов узнавали о ваших боевых делах, сказала девушка, поправляя на голове белый пуховый платок. - А теперь расскажите сами, как вы топите вражеские корабли.
Вопрос показался нам несколько странным. Как на него ответить? Летаем над морем, сбрасываем бомбы - вот и все. Девушка, видимо, поняла наше замешательство и, улыбаясь, добавила:
- Ну кто больше всех потопил кораблей?
Мы переглянулись. Все-таки удивление наше не проходило. Да и как ответить одним словом на такой вопрос. Выручил, как всегда, подполковник Шабанов:
- У нас много мастеров бомбовых ударов, - сказал он, обводя нас взглядом. - Например, экипажи Голубева, Пасынкова, Косенко...
- Трудно это? - не унималась девушка, в упор глядя на Пасынкова. Летчик понял, что вопрос относится лично к нему.
- Не легко. Но я делаю это не один, а вместе с друзьями, - ответил Пасынков. - Летаем мы обычно группами по восемь - двенадцать самолетов. Штурманы как можно точнее наводят самолеты на плывущий корабль. Кто лучше прицелится, тот и попадает. Дружба у нас крепкая. Иначе на войне нельзя.
Начальник штаба полка майор Смирнов принес фотоснимки.
- Вот результаты нашей работы. - Он протянул гостям фотографии. Делегаты с интересом рассматривали снимки, передавая их из рук в руки.
- Мы понимаем, что вы летаете на бомбардировщиках, - сказал Шарипов, обращаясь к Голубеву. - А приходилось ли вам сбивать вражеские самолеты?
- Приходилось. Сбивали и "мессершмиттов", и "фокке-вульфов", и "фиатов", - ответил старший лейтенант.
- Воздушные бои, конечно оборонительные, нам приходилось вести почти в каждом боевом полете, - пояснил Курочкин. - Вот стоит старшина Спаривак. На его счету уже три уничтоженных самолета противника. Правда, и его самого сбивали.
Гости обступили старшего сержанта П. Г. Спаривака и засыпали его вопросами:
- Расскажите, как это было?
И Спаривак рассказал, как в январе 1943 года, при прорыве блокады Ленинграда его самолет был подбит над полем боя и загорелся. Летчик старшин лейтенант Ф. Д. Болдырев бросил Пе-2 в пике, надеясь сбить пламя, но высота была слишком мала. Тогда, выровняв машину, он приказал штурману М. А. Калинину и стрелку-радисту покинуть самолет. Но из-за повреждения фонаря штурман никак не мог его открыть. Высота быстро уменьшалась. По переговорному устройству Спаривак хорошо слышал приказы командира и доклады штурмана и до последней секунды надеялся на спасение боевых друзей. Но когда уже не осталось никакого запаса высоты, воздушный стрелок-радист выпрыгнул из самолета и дернул за кольцо парашюта. В этот момент он увидел, как горящий самолет вместе с Болдыревым и Калининым ударился о землю и взорвался. Когда старший сержант приземлился, то увидел, что у него нет одного унта. Его сорвало с ноги в момент раскрытия парашюта. Кругом застрочили автоматы. Спаривак прижался к земле, быстро осмотрелся и понял, что опустился на нейтральную полосу. Завязалась перестрелка. Над головой свистели пули. По глубокому снегу старший сержант быстро пополз к своим... Через несколько минут наши бойцы уже отогревали его в землянке горячим чаем.
Шефы очень внимательно слушали непосредственного участника боевых событий. Каждый старался до мелочей запомнить все, о чем говорилось, чтобы потом, вернувшись домой, подробно рассказать землякам о славных делах балтийских летчиков.
- Сейчас мы летаем на уничтожение вражеских кораблей в Финском заливе и осадной артиллерии, обстреливающей Ленинград, - заявил гостям Курочкин. Самолеты-пикировщики являются универсальными боевыми машинами.
- А можно их посмотреть? - спросили делегаты.
- Пожалуйста, - ответил подполковник. - Пройдемте на стоянку.
Там разговор продолжался. Мы рассказали шефам о боевых возможностях Пе-2, показали, куда подвешиваются бомбы, где стоят пулеметы. Гости садились в кабину самолета, рассматривали приборы, двигали рычагами управления, беседовали с летчиками, механиками и вооруженцами.
К собравшимся авиаторам с большой речью обратился глава делегации Шарипов. Он сказал, что Казахская ССР перевыполнила годовой план производства военной продукции и завоевала Переходящее знамя Государственного Комитета Обороны. Трудящиеся республики стараются как можно больше и лучше помочь фронту.
- Только в этом году мы отправили воинам тысячу пятьсот вагонов с подарками, - сказал Шарипов. - Каждый из нас уверен, что вы еще сильнее будете бить фашистов.
Мы хорошо понимали смысл обращенных к нам слов. Наши чувства выразил в ответной речи замполит Шабанов:
- В подшефном вам полку, - сказал он, - собрались люди разных национальностей. И все мы связаны узами нерушимой дружбы. Заверяем вас, дорогие шефы, что оправдаем ваше доверие. Будем воевать, не щадя своих жизней.
Шефы привезли подарки - свежие фрукты, теплые вещи. Наш паек был тогда скудным, поэтому алма-атинские - яблоки показались нам особенно вкусными.
После продолжительных задушевных бесед мы сфотографировались вместе с гостями. Я невольно подумал тогда, что люди нашей необъятной многонациональной страны навеки спаяны между собой большим чувством любви к Родине, к ленинской Коммунистической партии. Эта нерушимая дружба удесятеряет силы воинов Красной Армии в разгроме врага.
В те дни произошло еще одно событие, навсегда оставшееся в памяти. Как-то подошел ко мне секретарь партийной организации техник-лейтенант Б. М. Любимов и сказал:
- Сегодня собрание. Будем принимать тебя в партию.
У меня екнуло сердце. Давно готовился к этому дню, но все равно сильно разволновался.
