Александр Летуновский - Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского
Он скинул свою котомку, помог Стефану и монахам снять их ноши. Всю поклажу сложил на пни, посохи поставил возле кельи. Схватил вёдра и побежал к реке.
— Пока присядьте, отдохните с дороги, — обратился Стефан к гостям, указывая на скамьи под навесом. — А я трапезу изготовлю.
Он принёс из кельи кремень, кресало, сухой мох, развёл костёр. Достал котёл и кружки, вынул из своей котомки сушёную рыбу, хлеб, зелень.
Вернулся Варфоломей. Налил воды в котёл и повесил его над огнём. Посмотрел на сгорбленные спины гостей, на их лежавшие на коленях натруженные руки и предложил:
— Отче, и вы, братья, пойдём, я солью вам свеженькой водички. — Взял второе ведро и кружку: — Сейчас смоете дорожную пыль, вам полегче будет.
Монахи достали из котомок полотенца, пошли за Варфоломеем. Немного отойдя от поляны, Варфоломей поставил ведро на землю и стал поливать гостям из кружки. Фыркая и отдуваясь, они старательно мыли лицо, шею, мокрыми руками разглаживали бороды. Было видно, как прохладная вода снимает с них усталость, как они приободряются под действием живительной влаги. Закончив умываться, монахи выглядели свежее, повеселели, впервые после окончания пути улыбнулись.
— Благодарим тебя, сын мой, за доброту твою, — молвил игумен, закончив вытирать бороду. — Дай Бог тебе здоровья и долгих лет жизни.
— Благодарствую, отче, — ответил Варфоломей с лёгким поклоном.
Гости повесили на ветки полотенца, подошли к столу. Помолившись, приступили к трапезе. Стефан бросил в кипящую воду пучок мяты. Немного подождав, он поставил перед каждым кружку с горячим и душистым напитком, приговаривая при этом:
— Отведайте заварочки мятной.
— Когда это вы мяту собрать успели? — поинтересовался один из монахов.
— Ещё дома Варфоломей заготовил, когда в пустыню идти собирался, — ответил Стефан. — Без мяты зимой нельзя, она и согреет, и хворь снимет.
Все взяли кружки и, дуя на них, не спеша стали пить обжигающую жидкость. Пили молча, наслаждаясь покоем и отдыхом. Один из монахов прервал молчание:
— Вы говорили, что с морозов тут живёте, как же вы зиму-то пережили? Не мёрзли?
— Нам мёрзнуть некогда было. Много трудились, да так, что пар валил. Огонь у нас в землянке был, тоже грелись, — оторвавшись от кружки, ответил Стефан.
— А чем питались? — полюбопытствовал другой монах.
— А много ль нам надо — краюха хлеба да кружка воды. Иногда рыбкой баловались, что в реке ловили, раза два ходили за пропитанием к брату в Радонеж. Да и лес не даст с голоду погибнуть, коль с ним в дружбе жить.
— Молились усердно, — продолжил Варфоломей, — вот Господь нам и помог совершить дело сие.
Игумен посмотрел на него:
— Воистину, сын мой, всё в руках Божиих. — Перекрестился и продолжил: — Благодарствуем за угощение, дети мои.
Все встали, прочитали молитву и вышли из-за стола.
— Отче, после пути долгого отдохнуть надо, — обратился Стефан к гостям. — Вам всем в келье устроено, а мы с Варфоломеем в землянке заночуем, так нам привычнее.
— Благодарствуем, сын мой, — ответил игумен с лёгким поклоном.
Проводив гостей, братья убрали со стола, забросали землёй костёр и пошли в землянку. Солнце опустилось по чистому небосклону, предвещая, что завтрашний день будет ясный и тёплый.
На следующее утро, помолившись, совершив утренние дела и закончив трапезу, гости стали готовиться к освящению храма. Взяв всё необходимое для таинства, двое монахов вошли в церковь.
Игумен Митрофан заметил Варфоломею:
— Сын мой, над входом в храм должен находиться образ Христа.
Пошёл в церковь, вынес икону, передал её Варфоломею и вернулся внутрь. Стефан принёс стоявшую у кельи лестницу и поставил её у входа в церковь.
Осторожно поднявшись по лестнице, Варфоломей поцеловал икону и бережно установил её в ковчег, заранее сделанный над дверью, и отнёс лестницу на прежнее место. Все склонились перед иконой в земном поклоне.
Из церкви вышел игумен:
— Войдите, дети мои, начнём обряд освящения храма Божия.
Церковь внутри освещалась дневным светом, проникавшим сквозь пустые проёмы окон, в которые братья пока ещё не успели вставить стёкла. У стен и по углам горели свечи на подсвечниках-треногах, изготовленных из тонких жердей. На полке у стены, где в церкви обычно расположен алтарь, помещались иконы Христа и Богородицы. В центре стоял аналой, сделанный из липового тёса.
Игумен Митрофан совершил обряд освящения церкви. Закончив, он торжественно возгласил:
— Церковь сия наречена во имя Святыя Троицы, основана благодатию Бога Отца, милостию Сына Божия и поспешением Святаго Духа.
Когда все вышли во двор, игумен подошёл к Стефану:
— Исполнили мы дело, нам порученное, пора в путь обратный.
— Отче, дорога дальняя, заночуйте здесь, — предложил Стефан, — а рано утром отправитесь в путь.
Один из монахов, услышав их разговор, подошёл к ним:
— Если отец Митрофан не возражает, мы пойдём теперь. До Хотькова, чай, вёрст десять, до захода солнца, разумею, уж там будем. В монастыре заночуем, а утром отправимся на Москву.
— Дорога домой всегда короче и легче, — молвил игумен, — пойдём сейчас.
— Воля ваша, отче, — Стефан пожал плечами. — Я провожу вас.
Гости и Стефан собирались недолго. Варфоломей помог гостям надеть на плечи котомки, подал посохи и с поклоном обратился к игумену:
— Отче, сердечно прошу, посещай иногда нашу церковь для совершения Божественной литургии. Не оставляй нас без благословения Божия.
Подошёл Стефан с теми же словами:
— Не забывай нашу пустынь, отче.
— Храни вас Бог, дети мои, — ответил братьям игумен и осенил крестным знамением их склонённые головы.
Перекрестившись, путники стали спускаться с холма вниз по тропе. Первым шёл Стефан, за ним игумен Митрофан, следом — монахи.
Когда процессия скрылась за деревьями, Варфоломей подошёл к церкви, опустился на колени перед иконой Христа и стал тихо молиться:
— Господи, Отец наш, какая радость видеть освящённым дом Божий! Теперь осталось мне и самого себя всецело уготовить в жилище Духа Святого, ещё с большей ревностью подвизаться в посте и молитве, в трудах и терпении.
Так была основана Свято-Троицкая Сергиева Лавра, столь прославленная впоследствии трудами и молитвами Преподобного Сергия Радонежского.
Прошло две недели, как Стефан ушёл провожать отца Митрофана. Варфоломей знал, что брат непременно зайдёт в Радонеж к Петру. Там жили его дети, с которыми он так редко встречался, отцовская душа тосковала о них. Варфоломей это понимал, потому не сердился на Стефана за долгое отсутствие и не ждал его скоро.
