Виталий Старцев - Немецкие деньги и русская революция: Ненаписанный роман Фердинанда Оссендовского
Вместе с тем внутри советского руководства шли ожесточенные споры, грозившие расколом, относительно судьбы германских предложений аннексионистского мира. Только Ленин и несколько других членов ЦК высказывались за безусловное принятие условий немцев. Около половины руководящих работников (их стали затем называть левыми коммунистами) высказались против подписания мира на немецких условиях и потребовали провести экстренную партийную конференцию, угрожая отставкой, если мир будет все-таки подписан15. Ленину не удалось собрать нужное количество голосов, и ЦК высказался против подписания мира. Л. Д. Троцкий предложил в этих условиях свою формулу: «Мира не подписываем, состояние войны прекращаем, армию демобилизуем». Она была принята ЦК РСДРП(б), несмотря на ожесточенное сопротивление Ленина, и 14 февраля утверждена ВЦИК. В резолюции ВЦИК говорилось, что он «вполне одобряет образ действий своих представителей в Бресте». Договор, заключенный в тот же момент украинской Центральной радой, был назван «актом измены и предательства по отношению к революции» и объявлен недействительным. Резолюция торжественно провозглашала: «Российская Советская Республика вышла из империалистической войны… Старая русская армия, измученная 3 1/2 годами кровавой бойни, демобилизуется. Но рабоче-крестьянской революции необходима новая армия для защиты наших завоеваний»16. В заключении резолюции выражалась уверенность, что «никакие силы в мире не задержат мировой социалистической революции».
В Бресте немцы пожали плечами после заявления Л. Д. Троцкого и сочли, что перемирие больше не действует. Однако они не заявили официально о его прекращении, и Ленин в Петрограде полагал, что еще имеет время, чтобы убедить своих коллег возобновить переговоры и принять немецкие условия мира. Вместо этого 18 февраля немцы начали наступление в Лифляндии и Эстляндии. Русская армия находилась в это время в шоке и смятении. Сначала Верховный главнокомандующий Н. В. Крыленко в соответствии с заявлением народною комиссара по иностранным делам Л. Д. Троцкого объявил о начале демобилизации армии. Но затем, получив противоположный приказ Ленина, отменил свое первое распоряжение. Но стихийная и неуправляемая демобилизация началась. После же начала немецкою наступления армия просто побежала. Целые полки бросали позиции, оружие и припасы при виде немецкого разведывательного разъезда.
19 февраля Ленин телеграфировал в Берлин о согласии принять все ранее высказанные условия17. Ответа не было. В Петрограде началась паника…
Примечания:
1 Мы рекомендуем читателю по этому вопросу обстоятельное исследование М. П. Ирошникова: Создание советского центрального государственного аппарата: Совет Народных Комиссаров и народные комиссариаты. Октябрь 1917 г. — январь 1918 г. М.-Л., 1966.
2 Подробнее о созыве и роспуске Учредительного собрания см.: Знаменский О. Н. Всероссийское Учредительное собрание: История созыва и политического крушения. Л., 1976.
3 Цит. по: Ганелин Р. Ш. Советско-американские отношения в конце 1917 — начале 1918 г. Л., 1975. С. 88.
4 Там же. С. 107–108. О деле полковника Калпашникова много писал и Эдгар Сиссон в своих воспоминаниях, а также приложил к ним ряд касающихся этого инцидента документов (См.: Sisson Е. One Hundred Red Days. New Haven, 1931). Калпашников просидел в тюрьме до апреля 1918 г.
5 Декреты Советской власти. Т. 1. 25 октября 1917 г. — 16 марта 1918 г. М., 1957. С. 189.
6 Там же. С. 258–259.
7 Там же. С. 259.
8 Цит. по: Ганелин Р. Ш. Указ. соч. С. 114.
9 Sisson Е Op. cit. Р. 213–215.
10 Ганелин Р. Ш. Указ. соч. С. 134.
11 Декреты Советской власти. Т. 1. С. 309.
12 Там же.
13 Там же. С. 310–312.
14 Там же. С. 347–348.
15 Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б). Август 1917 — февраль 1918. М., 1958. С. 181.
16 Декреты Советской власти. Т. 1. С. 462.
17 Там же. С. 487–188.
На сцене Евгений Петрович Семенов
Эдгар Сиссон в своем письме чиновнику Госдепартамента Картеру от 20 декабря 1920 г. утверждал, что Оссендовский не был известен ему в России и он никогда не слышал о нем в те дни1. Все контакты, связанные с получением документов о «германо-большевистском заговоре», осуществлялись только через Е. П. Семенова. Но в тех же бумагах Сиссона, которые собирались Госдепартаментом, сохранилось письмо Э. Сиссона от 17 июня 1919 г. Бэйзилю Майлзу, чиновнику Русского отделения Госдепартамента. Там говорилось: «Я обратил внимание, что проф. Оссендовский добрался до этой страны. Его можно найти в офисе А. Дж. Сака, издателя "Сражающейся России", по адресу 233, Бродвей, Нью-Йорк. М-р Лэндфильд, которого, я думаю, Вы знаете, а я — нет, из того же учреждения, может подготовить эту встречу для Вас»2. Сам Сиссон тоже жил и работал в это время в Нью-Йорке. Возможно, что он тоже виделся с Оссендовским в те дни, поскольку все это письмо посвящено дальнейшим разысканиям, связанным с публикацией «документов Сиссона». Но в том, что Сиссон действительно не был знаком с Оссендовским зимой 1918 г. в Петрограде, он, вероятно, прав. Оссендовский старался быть в то время в тени. Он оставался в ней и в момент предложения «документов» Эдгару Сиссону, и в ходе дальнейших переговоров с консулом Имбри о продаже следующей серии.
Как же произошла встреча Сиссона и Семенова? Робинс тут был уже ни при чем. Семенов клялся, что он лишь однажды видел Робинса на каком-то приеме и не имел с ним деловых отношений. Но сам Семенов был знаком с союзными дипломатами всех посольств и миссий. И со своим первым предложением он пришел прямо к американскому послу Дэвиду Фрэнсису в посольство, на Фурштатскую, 34, вечером 4 февраля (22 января ст. ст.) 1918 г. Утром следующего дня Фрэнсис послал Сиссону записку с просьбой немедленно прибыть в посольство (Сиссон жил в гостинице «Европа», а офис его был расположен в здании, построенном в 1914 г. страховым обществом «Саламандра», на Гороховой, 4).
Когда они встретились, Фрэнсис сказал, что обеспокоен вчерашним визитом хорошо известного в городе русского, Евгения Семенова, одного из редакторов и ведущих авторов газеты «Вечернее время», теперь закрытой. Семенов передал ему в руки «письмо Иоффе», члена советской делегации в Брест-Литовске, фамилия которого называлась в связи с арестом румынского посла. У Семенова имелись само письмо, его фотокопия и английский перевод. Как только перевод был проверен и фотокопия сверена с оригиналом, Семенов забрал назад письмо, сказав, что его надо вернуть обратно в Смольный, в дело, из которого оно было взято. Фотокопию и перевод Фрэнсис теперь и передал Сиссону.
