Куриный бульон для души. Чудо любви. 101 история о надежде, родственных душах и магии чувств - Ньюмарк Эми

На протяжении всего моего пребывания в больнице Рик был рядом. Он держал меня за руку, говорил ласковые слова и массировал то место, где «должна была» находиться моя нога. Некоторые мужчины убегают, когда их супруги заболевают. Если они не могут починить что-то, что поломалось, то ощущают себя неудачниками. Браки часто рушатся, когда один из супругов серьезно болен. И не потому, что люди перестают друг друга любить. Мой муж никогда не думал о том, чтобы бросить меня. Рик не считал меня сломанной, поэтому не видел необходимости что-то чинить.

Нам всегда нравилось заниматься любовью, и проявление взаимной ласки нам обоим давалось легко, но теперь я стала нервничать и стесняться в объятиях своего мужа. Хирург сказал, что мне потребуется шесть недель, прежде чем приступать к интимным отношениям, однако теперь близость была последним, о чем я думала. Я больше не чувствовала себя красивой. Мне казалось, что мой муж не будет желать меня так же, как тогда, когда я была здоровой и с двумя ногами. Испугавшись, что мое новое тело может показаться ему отвратительным и он отвернется от меня, я начала плакать. Обняв меня, он поцеловал мое лицо и провел пальцем по стекающим слезам: «Что случилось, милая? Тебе больно?» Как я могла объяснить моему милому мужчине, что боль в отсутствующей конечности не идет ни в какое сравнение с той, что я испытывала в своем сердце при мысли о том, что могу потерять его?

Я ревела в его объятиях, повторяя:

– Я не буду винить тебя, если ты захочешь расстаться. Я уже далеко не та девушка, на которой ты женился пять лет назад, Рик, – слова комом вставали в горле, – ты не подписывался на это, все в порядке, если ты не сможешь больше любить меня. Я понимаю.

Он притянул меня к своей груди и прошептал нежные слова, которые я никогда не забуду:

– Гленда, я женился на тебе не из-за твоих ног. – Он сделал паузу и нежно поцеловал меня. – К тому же разве ты еще не поняла, что твоя грудь нравится мне намного больше.

Мы оба расхохотались, и я наконец поверила, что с нами все будет хорошо. Больше я никогда не сомневалась в любви своего мужа – равно как и в его способности прогонять любые мои страхи.

В ноябре 1990 года, менее чем через три года после ампутации, в нашей семье действительно появился еще один ребенок – я смогла родить идеального мальчика весом семь фунтов и четырнадцать унций, которого мы назвали Эндрю. Что касается меня и Рика, то мы продолжаем друг друга любить и смеемся очень часто.

Нет места упрямству

Мы с Нилом встретились в отделении травмпункта. Он был владельцем местного ресторана, порезавшим себе лицо случайным осколком, я – врачом, зашивавшим его рану. Мне понравилась его улыбка и чувство юмора, однако в тот день у нас ничего не вышло.

Мы оба были приглашены на прекрасную свадьбу. Церемония проходила на открытом воздухе. Пока новобрачные фотографировались, я подошла к Нилу и спросила, помнит ли он меня. Он честно признался, что нет. Дальше наши версии разнятся. Нил утверждает, что следующим моим вопросом было:

– Может быть, гиподермальная игла и новокаин вам о чем-то напомнят?

Не думаю, что когда-либо в жизни произносила словосочетание «гиподермальная игла» – мне кажется, так делают лишь врачи, выступающие в телевизионных шоу. Так что я почти уверена, что Нил неправ. Моя же версия истории такова: яркое солнце светило ему в глаза, и он не узнал меня, поэтому я вежливо представилась заново. Мы о чем-то поболтали буквально пару минут, а потом ему нужно было уезжать.

– Я работаю в ресторане сегодня вечером. Если хочешь – заходи, – сказал он мне на прощание.

Это было целенаправленное приглашение или случайно брошенная фраза потенциальному клиенту?

Слова Нила вызвали в моей душе странное чувство беспокойства, но я все равно обещала подруге Кэтрин пойти с ней на вечеринку, так что постаралась выбросить приглашение из головы. Вечеринка получилась веселой, однако я не смогла толком насладиться ею, потому что была слишком поглощена своими мыслями.

– Все в порядке? – спросила наконец Кэтрин.

– Я очень хочу пойти в его ресторан, – ответила я.

Кэтрин была отличной подругой, поэтому, не задумываясь, с энтузиазмом подхватила:

– Я тоже. Пойдем!

В ресторане мы едва нашли свободный столик. Через две минуты появился Нил, чтобы принять наш заказ.

Он что, действительно сам обслуживает столики или это его способ завязать со мной разговор?

На минуту я почувствовала себя школьницей.

Когда еда была готова, Нил принес ее за наш столик и подсел к нам. Спустя какое-то время Кэтрин любезно удалилась, а мы с Нилом продолжили начатый на свадьбе разговор. Мы обсудили пляж – оказалось, что мы оба обожаем океан. Потом поспорили о книгах – оба любили читать. Еще мы поболтали немного о некоторых видах спорта, о которых до этого дня я ничего не знала, – таких как каякинг, спелеотуризм и водные лыжи.

Я уже была на крючке.

В один момент (что было для меня совершенно нехарактерно) я набралась храбрости и спросила, не хочет ли он как-нибудь пообедать где-нибудь помимо своего ресторана.

– С радостью, – ответил он.

Мы договорились встретиться в другом ресторанчике через два дня.

– Ох, девочка, да ты попала! – смеялась Кэтрин. И она была права, хотя чуть было не позволила своему упрямству все испортить. Дело в том, что в нашей истории есть еще один момент, относительно которого мы с Нилом не совпали во мнениях.

Мы решили встретиться в полдень в бистро «У Харба». Я пришла вовремя, взволнованная от мысли, что снова увижу его, и сказала официантке, что подожду с заказом, пока не придет мой спутник. Я ждала. И ждала. Стрелки часов медленно отсчитали первый час. Смутившись, я заказала чашку кофе и стакан воды. Я не могла понять, неужели я перепутала время? Официантка оказалась отзывчивой девушкой и периодически проверяла, не нужен ли мне еще кофе, но в остальном оставила меня в покое.

Постепенно я стала злиться. Да у меня полно других дел, которыми я могла бы заняться! Я парилась и томилась здесь уже второй час, боясь даже отойти в туалет, чтобы не упустить его. Наконец, после двух с половиной часов ожидания, я сдалась. Возвращаясь к машине, я бормотала себе под нос: Как он смеет так тратить мое время! Как грубо и бесцеремонно! Ну и придурок!

К моменту возвращения домой мое возмущение достигло предела. Я решила позвонить в ресторан, чтобы все высказать Нилу напрямую.

– Извините, его нет на рабочем месте с обеда, – сказала официантка, поднявшая трубку, – вообще, мне кажется, что у него сегодня свидание.

Рассвирепев, я резко ответила:

– Ну, тогда передайте ему, что он пропустил прием у врача, и я требую уведомлять меня об отмене за двадцать четыре часа!

Как только эти слова сорвались с моих губ, меня охватил ужасный стыд. Я захлопнула телефон, в равной степени испытывая неловкость и злость.

Тем временем Ник ждал меня буквально за углом, в другом бистро под названием «Трэвелерс». Он оказался более терпеливым и ушел лишь по прошествии трех часов. Когда он вернулся на работу, его менеджер сообщила:

– Звонила ваш врач. Сказала, вы пропустили прием.

Буквально на секунду Нил растерялся, но потом понял, что я – и есть врач.

– О чем она говорит? – закричал он. – Я ждал три часа!

Менеджер сочувственно проговорила:

– Ничего себе, как долго! Я бы больше не пошла к такому врачу.

На этом наша история могла закончиться. Гнев, смущение и гордость заставляют нас совершать самые разные поступки, о которых мы потом сожалеем. Всю первую неделю я лелеяла свое праведное негодование. На второй у меня стали появляться вопросы: неужели он специально не пошел на свидание со мной? Как жестоко идти на свидание с кем-то другим, когда у нас уже были совместные планы. Или он забыл, что должен был встретиться со мной? И наконец сердце взяло верх. Мне ведь действительно очень понравилось его чувство юмора. Понравилось то, что он читал книги и был достаточно смелым, чтобы заниматься спелеотуризмом и катанием на водных лыжах. Итак, на третьей неделе, заручившись поддержкой Кэтрин и сделав пару глубоких вдохов, я позвонила в ресторан и попросила позвать Нила к телефону.