Паола Педиконе - Тарковские. Отец и сын в зеркале судьбы
У Карла Тарковского, деда Арсения, был земельный надел под городом, а у отца, Александра Карловича, уже ничего не было. Женились деды и прадеды рода Тарковских на русских, украинках, румынках – все генеалогическое дерево проследить уже невозможно. Деды и прадеды все были с гонором – хоть и без титула, а все-таки потомственные дворяне, записанные в шестую книгу русских дворянских родов.
В 1916 году к Тарковским понаехали нотариусы и адвокаты, они хотели, чтобы Александр Карлович вступил во владение какой-то частью майората в Северном Азербайджане, переставшего к тому времени быть майоратом. Александр Карлович отказался наотрез – революционные убеждения не позволяли ему иметь крупную собственность. Впрочем, хотя сословными предрассудками он пренебрегал, но своим происхождением от царского рода все-таки гордился. «Мы, – говорил он детям в шутку, – наследственные шейхи».
Мать поэта Мария Даниловна Рачковская была родом из Молдавии, из городка Бельцы. Отец ее служил директором почтамта в Дубоссарах и имел чин надворного советника. Почтамтом громко называлась комнатенка с двумя работниками. Мария Даниловна знала молдавский, французский, немножко польский и немецкий языки. Она много болела и много лечилась. Ездила для этого и за границу. Как-то из Карлсбада она привезла книжку, где рассказывалось о некоем Мальцеве – это был Александр Карлович. Там описывалось, как он был арестован, сидел в тюрьмах и как сказал следователю на допросе, что да, он имеет честь принадлежать к партии «Народная воля». У Александра Карловича в крови была страсть к высоким фразам, даже если это грозило ему неприятностями.
Александр Карлович Тарковский, отец Арсения и дед Андрея, родился в 1861-м, в год отмены в России крепостного права. Когда мальчику было 10 лет, его родители в один день умерли от холеры. В юности Александр увлекался народовольческими идеями и был арестован по делу о покушении на харьковского генерал-губернатора. Под стражу Александр Карлович был взят со студенческой скамьи (он учился на юридическом факультете Харьковского университета).
По приговору суда два года Александр Карлович пробыл в одиночном заключении и еще пять лет – в общем тюремном, после чего был сослан на 10 лет в селение Тунку (Туруханский край, 300 верст от Якутска).
До ссылки и тюрьмы он был женат на Александре Андреевне Сорокиной – она была арестована одновременно с мужем, но вскоре вышла на свободу и, родив девочку Лену (Леониллу), умерла от холеры.
– В ссылку к отцу, – рассказывал Арсений Тарковский, – ездила очень любившая брата «Сашеньку» тетя Вера Карловна. Когда отца возили по тюрьмам из города в город, она сопровождала его и в далекую Тунку. Отец говорил, что самой тяжелой тюрьмой была орловская, даже тяжелей Петропавловской крепости, где он тоже сидел.
После всех тюрем, вернувшись в Елизаветград и находясь под гласным надзором полиции, бывший народоволец остепенился и вполне благополучно служил в городском банке.
Александр Карлович знал латынь, греческий, французский, немецкий, английский, итальянский, польский, сербский языки. Перед войной 1914 года к нему стал ходить какой-то «раввинообразный» еврей: Александр Карлович взялся за древнееврейский.
На матери Арсения, Марии Даниловне Рачковской, Александр Карлович женился в 1902 году. От этого брака родились Валерий (в 1903 году) и Арсений (в 1907-м).
Еще у Александра Карловича была дочь от первого брака. Вот что вспоминал Арсений о сводной сестре Лене.
Она хотела выйти замуж за одного итальянского скульптора, которого звали Ропалло. Он очень любил сестру и подарил нам обезьянку. Ее назвали Донька. Это значит «дочка». Отец кричал:
– Я не позволю, чтобы моя дочь вышла замуж за итальянского шарманщика! А она кричала:
– Он не шарманщик, он скульптор! Он изваял «Вакханку», которую купили Моисеевы!
А отец в ответ кричал:
– Моисеевы купят что угодно, если слепить и сказать, что это ВАКХАН-Н-Н-КА!
А мама говорила, что не потерпит животных в доме, потому что от них по комнате скачут блохи. Однажды сестра пришла с урока музыки, а мама опять стала говорить, что не потерпит животных в доме. Тогда сестра разорвала свою нотную тетрадь и закричала:
– За Ропалло замуж нельзя, животных в доме нельзя – ничего нельзя!
Вверху: Мария Даниловна с детьми. Елизаветград. 1911 год
Внизу: Арсений и Валерий Тарковские. Елизаветград. На обороте фотографии рукой Арсения выведена дата: 1912 год
В Бога Александр Карлович не верил. Когда по большим праздникам в дом приходили священники с причтом, он сердился, потирал руки и повторял: «Златые одежды». Правда, раз в году – в страстной четверг – церковь все-таки посещал.
На службе Александра Тарковского любили за ученость и добрый нрав. К концу империи он был товарищем (то есть заместителем, по терминологии той эпохи) директора банка. В должности директора его не утверждали, несмотря на большой авторитет в этой области. По проекту Александра Карловича и одного из его сослуживцев был выпущен какой-то выгодный заем, за что они получили большую премию. Под предлогом этого проекта хлопотали об освобождении Тарковского из-под надзора полиции, но дело кончилось ничем.
От надзора Александра Карловича освободила революция.
В плену у атаманши
Елизаветград. 1917-1919
В феврале 1917-го в России свергли царя.
– Дети, – сказал Арсению и Валерию отец, – свершилось то, ради чего я столько лет провел в тюрьмах и ссылке. Но дело сделано только наполовину. Посмотрим, что будет дальше.
А дальше было вот что. Готовилось Учредительное собрание. Дома и заборы обклеили плакатами с призывами избирать то первый, то второй, то третий, а то десятый блок. В город стали прибывать солдаты с фронта. На мельнице Деревянского объявили забастовку. Соседка Тарковских, учительница женской гимназии Ангелина Евгеньевна демонстративно пустилась во все тяжкие: стала ездить с офицерами на извозчиках и при этом громко хохотать.
В амбаре у Тарковских рабочие устроили круподерню, где драли гречиху, чтобы бастующим рабочим было что есть. Дров не хватало, и Тарковские стали отапливать дом гречишной шелухой – с помощью особого приспособления, вставлявшегося в печку.
В городе образовались рабочие отряды. В начале ноября они арестовали некоторых промышленников и членов городской думы. В январе пришло известие, что в Петрограде большевики разогнали Учредительное собрание. Началась Гражданская война.
15-летний Валя Тарковский, как многие тогда на Украине, увлекся идеями анархистов и стал возвращаться домой поздно вечером. Глаза его блестели, как у кокаинистов. Он ходил в гимназию с семизарядным ковбойским кольтом на поясе. В ствол этого кольта Арсений без труда вставлял большой палец.
