Жак Эрс - Марко Поло
Таким образом, кажется вполне резонным предложить другую, более простую интерпретацию этого маршрута путешествия, так как, именно возвращаясь, венецианцы посетили Ормуз и Керман. Добираясь туда, они следовали по обычной дороге из Аяса в Эрзерум и Тебриз, затем по дороге от Каспийского моря до восточной провинции Персии, до Маската.
Начиная с этого момента, маршрут путешествия по центральной Азии читается более легко. При условии, конечно, если не обращать внимания на небольшие эпизоды, явившиеся плодом воображения. Отметим однако, что указания, теперь более частые, ведут нас дорогой, отличной от прямой, и, естественно, более легкой. Это дорога из Туркестана в Самарканд — город, о котором Марко говорит только впоследствии, в одной из дополнительных глав, возвращаясь на Запад после того, как его посетил.
Был также момент, принесший определенные испытания, об опасностях и ключевых моментах которого автор не преминул рассказать.
Эта дорога начинается на самом деле на Равнине Сухого древа, расположенной, как мы знаем, на юго-востоке Каспийского моря. Это место, которое описывали многие путешественники и которое позднее воспел в стихах император Китая, восхищенный рассказами посла. Оттуда Марко и его братья отправились прямо на восток, чтобы достигнуть Сапургана, а также древнего Бактрийского царства и его столицы Балха («знатного и крупного города, который когда-то был еще лучше»). И вот, после трудного двенадцатидневного перехода без ночлега («потому что люди живут в крепостях в горах, чтобы защититься от лихих вооруженных людей, которые причинили много вреда»), наши путешественники оказались у соляных шахт Тайкана у Аму-Дарьи («и эти горы все из песка и очень велики»). Затем они пришли в страну рубиновых и лазуритовых шахт и вскоре совершили восхождение и переход через высокие горы и хребты Памира в стране Болора: «И возвышается там гора, о которой говорят, что она самая высокая на земле… там нет ни одной птицы из-за высоты и холода горы…и огонь там из-за холода не такой яркий и не такой жаркий, как в другом месте, и нельзя там хорошо прожарить мясо».
Наши путешественники, если верить книге, спускаются с гор в Кашгаре и, двигаясь все время на восток, минуют Ярку, Хотан, Пейн (город, который невозможно идентифицировать), затем добираются до большого города Лоба, где они отдыхают перед переходом через пустыню Лоб, или
Гоби: «И я говорю вам, ч го гот, кто хочет преодолеть эту пустыню, останавливается в этом городе на неделю, чтобы дать отдохнуть своим вьючным животным». Пустыня Гоби огромна: «И она так обширна, что. говорят, и за год не перескачешь ее с одного края па другой. И там, где она менёе широка, надо ехать месяц». Пустыня эта еще и страшна: «Все ее барханы и ложбины покрыты песком и трудно найти себе пропитание». Но на этот раз Марко Поло указывает места, где есть вода: «Их 28, там вода хорошая, но в малом количестве». И четыре других места, «где вода горькая и плохая».
С другой стороны пустыни, ближе к востоку, находится провинция, которую Марко Поло называет Тангут. Далее находятся Сучжоу-Чеу и Ганьчжоу, а рядом с этими городами — Эзина (Эдзина), откуда наш венецианец держит свой путь, который ведет в Каракорум — первую столицу монголов. Это одновременно крепость и дворец, окруженный водяным рвом с водой, который нам хорошо известен по перекрестному описанию Гильома де Рубрука.
В Эзине «следует запастись мясом на 40 дней», так как в пустыне Монголии ничего нет — «ни жилища, ни ночлега». Затем венецианцы следуют через города Канчипион (Ганьчжоу), Эргууль, который находился у Великой Стены, Калачиан; затем дорога пересекала, по-видимому, излучину Желтой реки и заканчивалась наконец в Камбалуке (Пекине).
Так завершаются эти долгие «географические» главы книги, которые являют собой описание городов и провинций, обогащенные иногда (очень редко) сведениями о продолжительности путешествия и съестных припасах, которые необходимо взять в путешествие.
Ставя или нет под сомнение достоверность некоторых переходов, комментаторы сходятся на том, что Марко и его родственники следуют по пути, отличном от того, который обычно предпочитали миссионеры и купцы — по пути, который пересекает север Каспийскоо моря. Наш венецианец описывает дорогу, идущую далеко на юг и являющуюся, скорее, дорогой в Индию, чем в Китай. Он не захватывает Туркестан, но проходит южнее, останавливается на левом берегу Аму-Дарьи и возвращается на север через Памир. Маршрут очень необычный, отмеченный большими трудностями, с переходами по местности с суровым климатом и бедными ресурсами. Своих мотивов Марко Поло не поясняет.
После Кашгара — снова южная дорога у подножия высоких гор и затем опасный переход через пустыню Гоби, который путешественники осуществляют вместо того, чтобы идти на север, к району великих караванных городов страны Онгуров. Марко Поло ничего не говорит о Турфане (Тайфу), через который, конечно, проходили купцы. При ближайшем рассмотрении его дорога постоянно расходится с той, которую наиболее известная и признанная историческая традиция наших дней называет «Шелковым путем».
Объяснить это — не легкая задача. Вопрос этот слабо освещается в книге (наш рассказчик никогда не говорит все до конца о своих намерениях) и до сих пор волнует историков и комментаторов «Описания мира».
Был ли это путь первооткрывателя, то есть нечто вроде исследования? Никто этого не знает, поскольку западные путешественники уже нашли дорогу относительно легкую, и, конечно же, на ум приходят другие версии. Мы могли бы вспомнить о требованиях отдельных посольств или о необходимости присоединиться к маленькому отряду татарских всадников, или об опасности, которую таили в себе в то время разбойные нападения на более короткой дороге. Мы увидим также, как братья Поло, ведомые любопытством, преодолевают множество трудностей: самые высокие горы мира и самые ужасные пустыни, солончаки и рубиновые шахты — вот что встречается на их пути. Они мужественно переносят невзгоды и лишения, связанные с непривычными климатическими условиями.
Если пойти дальше, можно предположить, что книга «подстроена» под читателя. Книга написана таким образом, чтобы ею можно было пользоваться как энциклопедией; и как не угодить заранее требованиям публики, желающей знать о самых удивительных чудесах? Может быть, при редактировании выбор был сделан в пользу такой формы повествования, которая могла в большей степени прийтись по душе читателю. И описанию пути в действительности пройденного предпочли рассказ о путешествии вымышленном, идеальном. Гипотеза достаточно смелая, но, я думаю, заманчивая и более вероятная, чем те, которые любой ценой пытаются доказать, что рассказ Марко и его маршрут тесно связаны между собой. В этом случае пути, описанные в книге и новые для любого читателя, соответствовали бы маршруту фиктивному, так что настоящая дорога более чем по одному пункту была бы полностью скрыта от нас.
