Игорь Синицин - Андропов вблизи. Воспоминания о временах оттепели и застоя
Тренькнул звонок телефонного аппарата из первого подъезда. «Председатель в здании!» — сообщил прапорщик от двери дежурному офицеру приемной.
Ровно в девять вошел в сопровождении «прикрепленного», то есть охранника, Юрий Владимирович. Председатель первым коротко поздоровался со всеми и, проходя в кабинет, бросил мне:
— Заходи вместе с зампредами!
Буквально через минуту в приемную стали собираться заместители председателя. Видимо, каждый получил сообщение от прапорщиков из парадного подъезда о прибытии Андропова. Первым вошел высокого роста, полный, идущий широко расставленными ногами, лысеющий блондин в штатском с добродушной улыбкой.
— Цвигун… — сообщил он мне, знакомясь. Я уже слышал, что он был одним из двух первых заместителей Андропова.
Следом вошел маленького росточка, с большой загорелой бритой головой, по которой разбежались мелкие веснушки и коричневые старческие пятна, с двумя глубокими морщинами по сторонам крупного носа генерал-полковник, со многими рядами орденских ленточек на мундире.
Он с интересом посмотрел на меня, но не подошел, а остался стоять близко к двери кабинета Андропова.
— Это Георгий Карпович Цинев, глава военной контрразведки… — шепотом сообщил мне Калгин и добавил: — Они с Леонидом Ильичом женаты на родных сестрах, то есть свояки…
Стали подходить и другие зампреды. Калгин шепотом называл их мне:
— Малыгин Ардалион Николаевич — зампред по хозяйству… Чебриков Виктор Михайлович — борьба с идеологическими диверсиями… Пирожков Владимир Петрович — зам по кадрам… Емохонов Николай Павлович — все технические подразделения…
У дежурного офицера раздался звонок серого аппарата с красной крышкой вместо диска, стоявший поверх пульта. Он мгновенно схватил трубку, выслушал два слова и сказал присутствующим:
— Юрий Владимирович просит заходить…
Первым вошел маленький Цинев, за ним, словно в кинокомедии, — громоздкий и высокорослый Цвигун, затем Чебриков, Пирожков, Емохонов, Малыгин. Таким образом сразу обозначилась иерархия среди зампредов.
Андропов сидел за своим письменным столом в глубине кабинета у стены, за которой, как я понял, находилась его комната отдыха, столь запомнившаяся мне две недели тому назад.
Зампреды встали по ранжиру у длинного стола для совещаний, стоявшего у окон. Я встал у стула в дальнем от председателя конце стола.
Юрий Владимирович положил в папку бумагу, которую держал в руках, и оставил ее на письменном столе. Выйдя из-за него, он скомандовал по-военному: «Прошу садиться!» Затем он направился ко мне, держа что-то красное в ладони.
— Для начала представляю вам своего нового помощника… — я так и остался стоять, — Синицина Игоря Елисеевича. Игорь Елисеевич будет вести мои дела по политбюро, он является сотрудником аппарата ЦК КПСС… Прошу любить и жаловать!.. Вручаю тебе, Игорь Елисеевич, служебное удостоверение!
Он сказал это торжественно и, словно орден, протянул маленькую красную книжечку из сафьяна.
— Спасибо! — ответил я спокойно потому, что на фоне всех сегодняшних переживаний церемония не произвела на меня особого впечатления.
Добродушно поглядев на меня, зам по кадрам Пирожков пошутил:
— Оказывается, не только мы посылаем своих людей «под крышу»… Теперь и под нашу «крышу» Центральный комитет прислал своего человека…
Все заулыбались.
— Воистину так… — поддержал Юрий Владимирович шутку, а потом дружелюбно сказал мне: — Игорь Елисеевич, зайди теперь к Пал Палычу, он введет тебя в курс дела…
Не успев как следует разглядеть кабинет Андропова, известный теперь многим по хроникально-документальным фильмам, я направился в комнату напротив. Единственное, что бросилось тогда в глаза в кабинете председателя, — огромная карта сбоку от углового камина, вделанная в нишу и закрытая от посторонних взоров полотняной шторкой. Глубина ниши была такова, что в ней могло быть скрыто много различных карт.
Рабочая комната Лаптева была довольно большая — метров сорок. Одну стену за письменным столом в глубине ее занимала огромная карта СССР. На правой стене — карта мира среднего размера. К письменному столу, за которым восседал Пал Палыч, был приставлен стол для совещаний. Места за ним по одну сторону занимали неизвестные мне люди в штатском. Лаптев представил их. Это оказались заместители начальника секретариата полковник Георгий Кириллович Ковтун, полковник Федор Михайлович Панферов, помощник Юрия Владимировича по КГБ Евгений Дмитриевич Карпещенко, еще несколько человек. Во главе стола для совещаний, напротив Карпещенко, было оставлено свободное место. Я понял, что это для меня. Каждый из присутствующих кратко поведал о том, какие функции он выполняет.
Два молодых офицера оказались дежурными работниками группы «Особая папка». Группа размещалась в крепко охраняемых и блокированных помещениях секретариата, в особой зоне на третьем этаже. Круглые сутки в ней дежурило несколько офицеров. Оказалось, что все документы ЦК КПСС с грифом «совершенно секретно», проходящие через меня на стол Юрия Владимировича, подлежат хранению именно в этом подразделении. В моем сейфе они могли оставаться не более суток. Только бумажки с надписью «секретно» и «для служебного пользования» могли лежать сколько угодно.
Лаптев сообщил мне по поручению Андропова, что я буду получать кроме цековских документов и записок в политбюро и ЦК из разных ведомств также важнейшие шифровки послов для сведения, анализа и использования в материалах, которые будут готовиться мной для Юрия Владимировича к заседаниям политбюро.
— Но телеграмм резидентов и других исходящих и входящих документов КГБ вам даваться не будет… — елейным тоном, словно ожидая протеста с моей стороны, вымолвил Пал Палыч. — Так решил Юрий Владимирович…
— Меньше знаешь — крепче спишь, — ответил я начальнику секретариата старой пословицей и понял, что мне не следует совать нос в дела КГБ без специального на то приглашения. Реальность тут же опровергла теорию о малом знании. В кабинет Лаптева, постучавшись, вошел молодой офицер в лейтенантских погонах на мундире, с коричневым кожаным портфелем в руках.
— Извините, мне сказал дежурный, что товарищ Синицин у вас… — пояснил он.
— Игорь Елисеевич, это к вам фельдъегерская служба с документами, — кивнул на меня офицеру Пал Палыч.
Офицер подошел к столу, раскрыл свой портфель, достал оттуда два очень больших красных конверта, поверху которых стояло: «политбюро ЦК КПСС», а чуть ниже, мелким шрифтом: «совершенно секретно». На лицевой части под всеми этими строчками, в центре конвертов, крупным типографским шрифтом красовалось имя адресата — «Тов. Андропову Ю. В.».
