Александр Фомин - 10 гениев науки
В конце марта 1615 года Томмазо Каччини был допрошен инквизицией. Он изложил суть своих обвинений в адрес Галилея, рассказал о том, что ученый водил дружбу с Паоло Сарпи — еще одним флорентийским противником иезуитов, и назвал имена друзей и сторонников Галилея. Вскоре флорентийский инквизитор получил приказ допросить этих людей. Следствие велось тайно, но, по всей видимости, кто-то из них нарушил присягу о неразглашении тайны и рассказал о нем Галилею. В результате в конце 1615 года ученый решил предпринять поездку в Рим.
Посол Тосканы Гвиччардини был обеспокоен известием о грядущем приезде Галилея. Он общался с ученым еще в 1611 году во время визита Галилея в Рим. Теперь он писал: «Когда я сюда впервые прибыл, я его застал здесь, и он провел несколько дней в этом доме [оба раза Галилей поселился во дворце, принадлежащем Козимо]. Его учение и кое-что другое не доставило никакого удовольствия советникам и кардиналам святого судилища, в числе других Беллармино сказал мне, что хотя почтение, питаемое ко всему, что касается его светлости, и велико, но что если Галилей зашел бы слишком далеко, то как бы не пришлось прибегнуть к какой-нибудь квалификации его деяний. Мне кажется, что некоторые указания и предупреждения, которые он тогда получил от меня, находясь в этом доме, пришлись ему не по вкусу. Не знаю, изменилось ли его учение или его настроение, но знаю только, что некоторые братья доминиканского ордена, которые имеют большое влияние в святой инквизиции, весьма к нему не расположены, а здесь не такая страна, чтобы являться сюда для диспута о Луне и чтобы желать в наш век защищать или предлагать новые учения».
Тем не менее, посол был вынужден выполнить приказ министра герцога Пикине. Поселив ученого в римском дворце Козимо, Гвиччардини всячески демонстрировал, что во Флоренции тот является влиятельной особой. У ученого были рекомендательные письма от герцога, которые он вручил нескольким влиятельным римским вельможам. Заступничество Козимо II избавило Галилея от личных преследований. Но ему было этого мало. В феврале 1616 года он писал министру герцога: «Все те лица, которые руководят этим делом, засвидетельствовали мне прямо и открыто, что в принятом решении установлена моя невинность и благочестие, а также дьявольская злобность и злая воля моих преследователей, так что, поскольку речь идет об этой стороне, я могу в любое время возвратиться на родину. Но с моим личным делом связано дело, касающееся не только меня, но и целого ряда людей, которые вот уже 30 лет и в печатных трудах, и в частных письмах, и в публичных выступлениях, и в проповедях, и в личных беседах заявляли и заявляют себя приверженцами некоторого учения и мнения, небезызвестного Вашему превосходительству, и это учение сейчас обсуждается, чтобы вынести о нем то решение, которое будет справедливым и наилучшим».
Здесь, однако, Галилей был бессилен. 24 февраля цензоры инквизиции составили заключение, в котором резко осудили теорию Коперника. На следующий день Папа Павел V отослал предписание Священной коллегии: «.господина Галилея к себе призвать и оного увещевать, чтобы он оставил упомянутое мнение; в случае если он откажется повиноваться, отец-комиссар должен сообщить ему в присутствии нотариуса и свидетелей приказ о том, чтобы он всецело воздерживался от распространения такого учения и мнения, от его защиты или его обсуждения; если же и тогда он не успокоится, то подвергнуть его заключению в тюрьму».
Согласно сохранившемуся протоколу, 26 февраля предписание было исполнено. Увещевания взял на себя кардинал Беллармино. В частности, в протоколе говорится, что отец-комиссар «<.> предписал и повелел, чтобы он [Галилей] вышеназванное мнение, что Солнце является центром Вселенной и неподвижно <.> более никоим образом не разделял, не распространял и не защищал как устно, так и письменно, в противном же случае против него начнет дело Священная коллегия, при каковом приказе указанный Галилей успокоился и обещал повиноваться».
Многие исследователи, опираясь на нарушение процедуры протокола и особенно почерка, подвергают сомнению подлинность этого протокола и предполагают, что он был составлен позже на чистой странице. Два последних документа играли важную роль в процессе 1633 года, и мы к ним еще вернемся.
5 марта 1616 года конгрегация «Индекса запрещенных книг» приняла декрет, согласно которому теория Коперника была объявлена ересью, а его работы внесены в индекс. Было внесено в индекс и письмо Фоскарини. Последнюю работу, основной темой которой было отсутствие противоречий между идеей гелиоцентризма и Священным Писанием, запретили окончательно и бесповоротно. Книга Коперника «Об обращениях небесных сфер» и некоторые другие труды были временно задержаны до внесения в них надлежащих исправлений.
Как мы уже писали, скорее всего, благодаря влиянию Козимо II и благосклонности кардинала Беллармино работы Галилея и его нашумевшее письмо не вошли в «Индекс». И сам Галилей был представлен, как один из создателей условной гелиоцентрической модели, а не сторонник реального гелиоцентризма. Иными словами, ученому был предоставлен путь к не унижающему его достоинство отступлению. Но не следует думать, что Галилей просто предал свои убеждения и своих единомышленников. Великое мужество ученого демонстрируется не в легендарных словах, якобы произнесенных им после отречения: «а все-таки она вертится», а в его поведении в возникшей ситуации. Понимая, что сам он чудом избежал гнева инквизиции, Галилей активно защищал работы своих единомышленников. Об этом, например, свидетельствует еще одно письмо, которое посол Гвиччардини отправил во Флоренцию накануне подписания декрета:
«Галилей здесь больше полагался на собственные мнения, чем на мнения своих друзей; синьор кардинал дель Монте и я, по мере моих малых сил, а также кардиналы святого судилища убеждали его успокоиться и не вносить в это дело горячности; и если он хочет держаться этого мнения, то пусть бы держался втихомолку, не делая таких усилий, чтобы располагать и привлекать на свою сторону других».
Рискуя утомить читателя обилием документов, мы, тем не менее, не можем не привести свидетельство, которое перед отъездом из Рима Галилей получил у кардинала Беллармино:
«Мы, Роберт кардинал Беллармино, услышав, что синьор Галилео Галилей подвергся клевете и обвинению в том, что он принес нам клятвенное отречение, а также, что на него было наложено спасительное церковное покаяние, и стремясь к установлению истины, заявляем, что вышеназванный синьор Галилей ни перед нами, ни перед кем-нибудь другим здесь в Риме, ни также, поскольку мы знаем, в другом месте, не отрекался от какого бы то ни было своего мнения или учения и на него не было наложено ни спасительное покаяние, ни взыскание другого рода, ему только было объявлено сделанное господином нашим и опубликованное Святой конгрегацией Индекса постановление, в котором сказано, что учение, приписываемое Копернику, что Земля движется вокруг Солнца, Солнце же стоит в центре мира, не двигаясь с востока на запад, противно Священному Писанию, и потому его нельзя ни защищать, ни придерживаться. В удостоверении чего мы написали и подписали настоящее нашей собственной рукой сего 26 мая 1616 года.
Вышеназванный Роберт кардинал Беллармино».
В июне 1616 года Галилей покинул Рим и отправился во Флоренцию.
Снова во Флоренции
Наступил период относительного затишья. Галилей старался не вмешиваться в различные научные дискуссии. Семь последующих лет он не публиковал научные труды. За это время в его личной жизни произошло несколько важных событий. В 1619 году сын Галилея от Марины Гамба, Винченцо, получил юридическое подтверждение своих прав сына. Юноша учился в Пизе под присмотром Кастелли. В 1620 году умерла мать Галилея. В 1621 он стал членом Консулата Флорентийской академии.
Но не стоит думать, что ученый опустил руки. Он готовился к новой борьбе и ждал удобного случая вступить в нее. 10 мая 1623 года датировано первое из сохранившихся писем Галилею от Марии Челесты (такое имя приняла в монашестве его старшая дочь). Несмотря на то что сестры были вынужденно отправлены в монастырь, Галилей был к ним очень привязан и старался всячески скрасить их суровую монастырскую жизнь. Он постоянно отправлял в Арчетри, где находился монастырь, продовольствие и цветы. Часто, в некоторые периоды — ежедневно, писал старшей дочери. Со временем Мария Челеста даже стала выполнять для отца некоторые работы канцелярского характера, например копирование писем. Сохранилось 120 писем, которые Мария Челеста отправила отцу за более чем десятилетнюю переписку (в начале 1634 года девушка умерла). Эти письма были серьезной моральной поддержкой для Галилея и стали прекрасным источником биографических сведений о нем для историков. К сожалению, письма самого ученого, написанные им дочери, не сохранились. Скорее всего, они были уничтожены во время процесса 1633 года. Но пока что до этого печального события остается около 10 лет.
