Майкл Айлвин - Жизнь без границ. История чемпионки мира по триатлону в формате Ironman
Мы сроднились с новым велосипедом на следующих соревнованиях. Это был переходный обряд для нас обоих. Бретт записал меня на Alpe d’Huez Long Course Triathlon 1 августа, и это были самые тяжелые соревнования из тех, в которых я до сих пор участвовала – еще один шаг в направлении Ironman.
Подготовке мешала и травма, которую я получила за три дня до этого. Думаю, что возмездие «Кельвина» было неизбежно, и меня ждало еще одно испытание. Я пыталась снять свой велокомпьютер, чтобы переставить его на Cervelo, в своей обычной манере – с ножом и нетерпением. Рука соскользнула, и я распорола ее от большого до указательного пальца. Местный доктор наложил четыре шва и велел не мочить рану.
Бретт, как обычно, не проявил сочувствия и дал мне совет: «Крисси, ты думаешь, что эти вещи происходят с тобой сами по себе. Это не так. Они случаются из-за того, как ты себя ведешь. Тебе нужно научиться контролировать ситуацию. Думать, прежде чем действовать. Спеши медленно».
Мне показалось, что он решит снять меня с соревнований, но его вердикт был прост и жесток: «Ты участвуешь».
На следующий день я уже тренировалась в бассейне с желтой резиновой перчаткой на руке. А еще через день я ехала через Альпы в машине, взятой напрокат, с Холли, дочерью Бретта, массажисткой команды, и Максин Сиар, австралийской спортсменкой и участницей олимпийской сборной, которая стала членом команды вскоре после меня (и с ней мы быстро подружились). Помню, как ехала по дороге вверх к Альп-д’Юэз и думала: «Господи, даже машине тяжело». Дорога представляет собой серпантин на подъеме в тысячу метров. Нам предстояло проехать его на велосипеде в конце 115-километрового велоэтапа. От волнения мои волосы встали дыбом.
Мы втроем делили квартиру, и я не очень хорошо спала в ночь перед соревнованиями (как это обычно и бывает). В день старта я сняла швы с пораненной руки с помощью кусачек для ногтей и поехала на соревнование с остальными.
Озеро было ледяным, и заплыв мне не очень удался. Правда, когда я села на велосипед, что-то щелкнуло в голове, я вырвалась вперед и увеличивала отрыв, даже когда ехала в гору. Я чувствовала себя такой сильной, и это было здорово! Зрители начали кричать мне, что отрыв все растет. Я помню, как увидела тот самый белый «берлинго» на обочине где-то на 60-м километре, а затем и Бретта. «Ешь! Ешь! Не забывай есть», – кричал он.
Затем случилась неприятность. Точнее, первая из многих. У меня спустило колесо. Я вела с отрывом примерно в 11 минут, но мне пришлось слезть с велосипеда и сменить камеру. К тому времени, как я снова села на велосипед, отрыв сократился до 4 минут.
Затем пришло время второй неприятности. Я уже была на спуске в долину перед последним подъемом к Альп-д’Юэз. В том, что касалось спусков, я была настоящим чайником. Я впервые села на шоссейный велосипед лишь три года назад и все еще считалась новичком. Мне только предстояло освоить уровень контроля и смелости, необходимый для того, чтобы спускаться по шпилькам на большой скорости.
Ситуация стала хуже, когда я, вылетев из-за поворота, увидела, как навстречу мне несется какой-то джип. Дороги в Alpe d’Huez не перекрывают на время соревнований, и я, как истинный чайник, взяла слишком широкий угол поворота и оказалась лицом к лицу с большим черным внедорожником. У меня не было выбора. Точнее, он был – выбор между смертью и столкновением с дорожным ограждением (которое тоже вполне могло закончиться смертью).
Я выбрала ограждение. За ним был обрыв, но не слишком крутой и лесистый, и у меня был шанс. Я врезалась в ограждение и, когда перелетала через него, потянула велосипед за собой, после чего мы оба приземлились в кусты. Я была в порезах и синяках и к тому же повредила ногу, но это было не смертельно. Руль велосипеда погнулся. Бормоча ругательства, я выпрямила его, снова села на велосипед и отправилась вниз перед последним серьезным подъемом.
Понемногу я начала обгонять своих собратьев по команде, на этот раз парней. Я была в потоке, и километры проносились мимо. После 115 км я прибыла на последний этап, и началась 22-километровая пробежка на высоте 2200 метров. Это было невообразимо. Окружающие тебя горы и долина, стелившаяся внизу, захватывают дух. Это придает тебе силы, сродни эйфории. Прекрасный пейзаж навсегда превратил эти соревнования в одни из моих самых любимых. Нога болела довольно сильно, но я преодолела себя и выиграла соревнование с отрывом 29 минут от следующей спортсменки, на 9-м месте в общем зачете. Если бы не прокол и не авария…
Это был поворотный момент. Я знала, что во мне что-то есть, и понимала, что это – склонность к подобным длинным состязаниям. Дистанция этого соревнования была меньше, чем у Ironman, но из-за сложного рельефа приближалась к нему по времени. И мне это понравилось. Вообще, соревнования на длинные дистанции были мне больше по душе, чем на короткие.
С этого момента я не могла дождаться возможности попробовать себя в Ironman. Поэтому, когда на следующей неделе Бретт спросил меня, хочу ли я поучаствовать, я уже знала ответ.
– Я готова? – спросила я.
– Да, – ответил он.
– Тогда я в игре.
Через три с половиной недели я была на старте Ironman Korea. Он проходил на Чеджу, крошечном островке на юге, где на меня в свое время сошло озарение. Состязание было довольно сложным, в основном из-за жары и влажности. Бретт отправил участников на нашу базу в Таиланде, чтобы мы могли акклиматизироваться. Однако это был разгар сезона дождей. Вода лилась повсюду, даже по ступенькам в бассейн. Разумеется, я поскользнулась, прокатилась от начала до конца бортика на своей костлявой заднице. Агония. Казалось, что мой копчик треснул.
Рентген показал, что это не так, но знание этого не облегчало моей боли. Я долгие часы просидела в тайской больнице в ожидании диагноза, окруженная мужчинами и женщинами с разнообразными и ужасающими болезнями (не хотела бы я вновь там оказаться). За неделю до отъезда я почти не могла ходить и совсем не могла бегать. Я провела два дня, сидя на грелке в спальне. После этого могла плыть и ездить на велосипеде, но не представляла, как буду бежать марафон. Даже сидеть в самолете до Кореи было мучительно.
Бретт был в Лейзине, за тысячи миль. Я описала свое беспокойство в письме и получила типичный ответ:
«мы просто лечим твою спину и никому ничего не говорим. твой мозг должен сконцентрироваться на выздоровлении и поездке в Корею. тебя ждет куча баксов. чуть меньше, чем до того, как ты выпала за ограждение, и еще чуть меньше после падения с лестницы, где ты видела, как падали другие, и даже тренер дважды показал тебе, как это опасно. да, и это не считая нападения с ножом на саму себя.
надеюсь, что ты поняла мою мысль. хватит всех вот этих слов типа бедная я, всех этих совпадений. вбей себе в голову самодисциплину. С тренировками у тебя все отлично, с миром мозгов не слишком. перебори это так же, как и физическую слабость.
ПРИЗНАЙ СЛАБОСТЬ И ТРЕНИРУЙСЯ ДАЛЬШЕ
жизнь – это просто привычка. давай за работу.
с приветом, сатто»Конечно, там не было ни слова о том, что я могу не участвовать в соревнованиях. Я должна была быть на старте, независимо от того, могу ли бежать. Я подчинилась.
Даже без травмы выпускать меня на Ironman спустя всего шесть месяцев после перехода в категорию профессиональных спортсменов было довольно рискованно. Целью всех моих тренировок была олимпийская дистанция. Участники же Ironman, как правило, следовали совсем другой программе. У меня не было опыта в этой дисциплине. Большинство тренеров соперников назвали бы Бретта безумцем, если бы знали. Но я была никем, так что все осталось между нами.
Странным образом травма смягчила давление, которое я ощущала. Я совсем не нервничала. И с того момента, как я залезла в воду, я больше не чувствовала боли в копчике, даже после финиша. Тело творит удивительные вещи.
К сожалению, то же самое нельзя сказать о велосипеде. Я хорошо проплыла и вышла из воды первой среди женщин, что было необычно. Я обожаю плавание, но я никогда не выходила из воды первой. Я не могла поверить, как хорошо все идет.
Затем я села на велосипед. Переднее колесо было напрочь спущено. Бр-р-р-р-р-р-р-р-р-р. Спокойно. Бретт бы велел успокоиться. Это уже случалось. Через семь минут мы снова были на ходу, но уже шестыми. Вместе с «Виджем» (так я назвала своего нового «коня») мы устремились вперед. Через 20 миль мы были уже на втором месте, а через 65 вырвались вперед, обогнав Ребекку. Было тяжело – трасса оказалась более холмистой, чем я ожидала, температура воздуха +37, влажность 95 % – настоящая сауна. Спустя час, проведенный в воде, и 5 часов 17 минут на велосипеде я отлепилась от седла. Оставался только марафон.
Я сказала про сауну? Забудьте. Теперь я бежала в духовке. Стартовый пистолет выстрелил в 7 утра, а теперь наступило время обеда. Бежать нужно было три круга вверх и вниз по свежеуложенному шоссе. Оно было холмистым, от асфальта шел жар, как от сковородки. Нигде не было тени. Ни деревьев, ничего. Это был ад, изнурительная битва. Люди падали пачками, волочились, как пьяные, отчаянно пытаясь закончить гонку, в которой оставалось бежать еще много миль.
