Максим Гуреев - Альберт Эйнштейн. Теория всего
К сожалению, нам неизвестна реакция Альберта Эйнштейна на эти умозаключения Зигмунда Фрейда.
Глубины подсознания всегда страшили нобелевского лауреата. Казалось, что он знал про себя что-то такое, что было его сокровенной и страшной тайной.
Уже находясь в Соединенных Штатах, в знак протеста против политики нацистов в Германии Эйнштейн отказался от немецкого гражданства, вышел из Прусской и Баварской академий наук, а также прервал общение с рядом ученых, с Максом Планком в том числе.
В октябре 1933 года Альберт Эйнштейн приступил к работе в Институте перспективных исследований в Принстоне, штат Нью-Джерси.
Письменный стол Эйнштейна в Институте прогрессивных исследований в Принстоне.
«Замечательное местечко, забавный и церемонный поселок маленьких полубогов на ходулях… Игнорируя некоторые условности, я смог создать для себя атмосферу, позволяющую работать и избегать того, что отвлекает от работы. Люди, составляющие здесь то, что называется обществом, пользуются меньшей свободой, чем их европейские двойники».
Из письма Альберта Эйнштейна королеве Елизавете БаварскойЕлизавета Баварская (1876–1965) – королева Бельгии, родилась в семье герцога Баварского Карла Теодора, покровительствовала людям науки и искусства, во время немецкой оккупации Бельгии в 1940–1944 годах спасала от нацистов еврейских детей, награждена израильским орденом «Праведник народов мира».
С Елизаветой Баварской Альберт познакомился еще в 1929 году, она полностью разделяла его политические взгляды и гражданскую позицию. Разумеется, была поклонницей теории относительности. И, наконец, их объединяла любовь к классической музыке. Не без помощи королевы Елизаветы Эйнштейну удалось выехать из Германии, а затем и из Европы. Он всю жизнь помнил эту удивительную женщину и был благодарен ей.
Но вернемся в Принстон.
В Институте перспективных исследований Эйнштейн занимался исследовательским трудом, он не читал лекции, но был научным руководителем группы молодых ученых. Следует признать, что здесь, в Нью-Джерси, ему были созданы все условия и для безбедного существования, и для плодотворной научной работы.
Проблемы единой теории поля вновь захватили ученого, и теперь все свое время он посвящал именно этому вопросу, как в прежние времена, когда, кроме науки, для него ничего не существовало – ни политики, ни общественной жизни, ни семьи.
Каждое утро Эйнштейн приходил на кафедру, где его уже ожидали сотрудники (восемь человек), которые отчитывались о проделанной работе, проверяли математические исчисления (наиболее трудоемкая часть работы), далее все вместе обсуждали, как бы сейчас сказали, перспективные планы. Потом он уходил к себе и продолжал обдумывать проблемы, намечая дальнейшие векторы работы.
«До последних дней своей жизни он не переставал работать над единой теорией поля. Он не страшился смерти. Больше всего его огорчала мысль, что он уйдет из жизни, не доведя своей теории до конца».
Из воспоминаний академика, отца «советской физики» А. Ф. ИоффеЭльза и Альберт Эйнштейн у виллы «Савояр» в Бельгии, где они дожидались разрешения выехать в Америку. 1933 г.
Данная теория ставила своей задачей описать все известные физические феномены на основе единого первичного поля, под которым понималась некая динамическая физическая величина. Таким образом, единая теория поля в рамках общего универсального подхода описывает все многообразие свойств элементарных частиц и их взаимодействий. Построение такой теории является основной задачей фундаментальной физики.
Эйнштейн разговаривает с профессорами из Принстона. Октябрь 1933 г.
Получается, что это «теория всего», то есть она находит и обладает ключом от всех дверей!
Поясняя этот вывод, в своей работе «Наука и Бог» Эйнштейн напишет: «Если говорить о том, что вдохновляет современные научные исследования, то я считаю, что в области науки все наиболее тонкие идеи берут свое начало из глубоко религиозного чувства и что без него эти идеи не были бы столь плодотворными».
В то время, когда мир стоял на пороге самой ужасной и кровопролитной войны за всю историю человечества, эти мысли казались абсолютным безумием, как и тот мир, в котором они были произнесены.
Трудно быть богом
Идея персонифицированного Бога совершенно чужда мне и кажется даже наивной.
Альберт ЭйнштейнВ 1940 году Альберт Эйнштейн написал: «Только церковь была категорически против пропаганды Гитлера. Я никогда не имел особого интереса к церкви, но теперь я чувствую большую привязанность и восхищение, потому что церковь в одиночку имела мужество и упорство настоять на разумной истине и нравственной свободе. Я вынужден признать, что то, что я однажды презирал, теперь безоговорочно хвалю».
Эти слова нобелевского лауреата вызывают двойственное впечатление, оставляют больше вопросов, чем ответов.
Почему отношение к религии и церкви изначально у Альберта Эйнштейна было столь однозначно негативным?
Рассказывая о детстве ученого, мы упомянули о некоем экзистенциальном кризисе двенадцатилетнего Эйнштейна, после которого он разочаровался в религии. Как тогда показалось юному богоискателю, он прочитал все книги на данную тему и ничего, кроме обмана и дешевых чудес, там не нашел. Причем, что интересно, это касалось как иудаизма, так и христианства.
Альберт Эйнштейн отмечал, что рос в нерелигиозной семье, хотя в повседневной жизни семьи Германа и Паулины Эйнштейн определенные черты иудейского обряда, несомненно, были. В первую очередь это проявлялось в воспитании детей, в главенствующей роли матери, в жесткой организации быта, в котором все было подчинено соблюдению установок и правил, передающихся по наследству с запретом подвергать их сомнению или ослушанию.
Может быть, именно по этой причине юный Эйнштейн увлекся классическим иудаизмом, пытаясь самостоятельно вникнуть в учение и убедиться в том, что в этой религии куда больше свободы и творчества, нежели в ежедневных окриках суровых воспитателей. Штудируя Талмуд и Тору, он даже принялся писать духовные стихи наподобие псалмов и распевать их.
О реакции родителей на эти опыты нам ничего не известно.
Вполне возможно, что мальчик воображал себя неким библейским персонажем, фантазия его разыгрывалась, герои Ветхого Завета оживали, но в конце концов все упиралось в строгое соблюдение вероучительного регламента (то, что в христианстве называется чинопоследованием), чего Альберт категорически не терпел.
