Питер Браун - Любовь, которую ты отдаешь
В первый день съемок на вокзале Ватерлоо Джордж смотрел на Патти не отрываясь, но ее не очень интересовала эта поп–звезда 21 года. В тот день, когда съемки закончились, она попросила у каждого битла — кроме Джона, напугавшего ее своим сарказмом — автографы для младших сестер Дженни и Паулы. «Джордж написал свое имя, а под ним дважды поцеловал лист бумаги, передавая для сестер поцелуи. Затем он дал автограф с семью поцелуями для меня, — рассказывает Патти. — Я объяснила ему, что у меня есть постоянный парень, с которым я уже два года встречаюсь, и что у меня старомодные взгляды на любовь». Но Джордж не собирался сдаваться. О чем бы он ни думал, его мысли все равно возвращались к Патти. Он сделал все, чтобы ей понравиться, и Патти сломалась. Она познакомила его с матерью и сестрами, а Джордж повез ее посмотреть роскошный загородный дом, который собирался купить в Эшере. Этот длинный одноэтажный приземистый дом, построенный по индивидуальному проекту и принадлежавший народному судье, располагался среди густого леса. Два длинных крыла разделялись просторным многоугольным двориком, в котором был бассейн с подогревом. Из полукруглых окон от пола до потолка жилой комнаты открывался живописный деревенский пейзаж. К концу четвертой недели знакомства Джордж купил этот дом и начал приспосабливаться к Патти. Она привыкла к лощеным молодым людям, с которыми выезжала на съемки. Что до лоска, у Джорджа его не было совсем. Он являл собой нечто среднее между дурно воспитанным простым парнем, известным всему Ливерпулю, и помешанным на сексе подростком. Индивидуальность Джорджа мучилась проблемами мономании и неуверенности в себе. Пол и Джон обращались с ним как с ребенком. Патти заметила, что ни одна из композиций Джорджа так и не вошла в альбомы «Битлз».
Бриан проводил политику непосвящения публики в связи битлов с конкретными девушками, считая, что это разрушит их имидж, хотя, возможно, именно так проявлялось его женоненавистничество. Он попросил Джорджа встречаться со своей девушкой тайно. Теперь это было гораздо труднее сделать, чем во времена женитьбы Джона, потому что битлов фотографировали всюду, где они только появлялись. Было решено, чтобы лучше узнать друг друга в неофициальной обстановке, Джордж с Патти на Пасху совершат тайное путешествие в Западную Ирландию в сопровождении Джона и Синтии.
Приготовления проводились в глубоком секрете. Под вымышленными именами они вылетели из манчестерского аэропорта в Хитроу на разных самолетах, изменив свою внешность с помощью шляп, фальшивых усов и шарфов. Затем две пары полетели в аэропорт Дромолэнд в глубине Ирландии, а оттуда на частном автомобиле поехали в отель «Дромолэнд Касл», уединенный респектабельный пансионат, где не было любопытных фанатов, да и вообще никого моложе шестидесяти лет.
Поездка началась чудесно. Синтия и Патти очень подружились и находили удовольствие в обществе друг друга. Женщины в окружении «Битлз» были редкостью, и Синтия могла рассказать Патти много поучительного. В первое утро шел проливной дождь, но это не имело никакого значения для двух пар, намеревавшихся большую часть времени проводить в постели. Было около десяти часов, когда управляющий гостиницы разбудил их и сообщил, что с раннего утра журналисты и фоторепортеры начали прибывать в отель. Репортеров интересовало имя девушки, которая провела эту ночь с Джорджем, а фоторепортеры шныряли по вестибюлю в надежде сфотографировать ее.
В комнате наверху четверка, пойманная в капкан, решила во что бы то ни стало не допустить этого. По личному опыту они знали, что такая скандальная история будет передана по телеграфу мгновенно, и разработали хитроумный план побега.
Через два часа Джон и Джордж предстали перед журналистами. Их засыпали вопросами о двух женщинах, которые были с ними. Был ли Джон с Синтией? А как зовут подружку Джорджа? Джордж и Джон упрямо повторяли, что никаких девушек не было. Под проливным дождем они бросились к ожидавшему их автомобилю, чтобы поехать в аэропорт, надеясь, что газетчики–ищейки последуют за ними. Но вопреки ожиданиям, почти все журналисты остались в гостинице, уверенные в том, что девушки в номере наверху.
Синтия и Патти, переодевшись в форменные платья горничных с белыми накрахмаленными фартуками и в чепчики, которыми так гордилась администрация отеля «Дромолэнд», покатили огромную корзину с грязным бельем и выгрузили его в прачечной. Они залезли в пустые корзины, и их закатили на платформу под бдительными взорами репортеров. Шофер, которого наняли Джон и Джордж, преисполненный важностью своей миссии, рванул с места и немедленно скрылся. У девушек не было никакой возможности вылезти из корзин до тех пор, пока грузовик не достиг аэропорта, всю дорогу они ворочались и взывали о помощи. «Синтия, мы задохнемся! Мы здесь умрем! Кричи, Синтия, кричи!» В аэропорту ребята извлекли из корзин девушек, чье счастье было омрачено запахом грязного белья, которым они пропитались.
Молодежь летела назад в самолете, довольная тем, что удалось перехитрить ирландских репортеров, но в Хитроу их уже караулила новая толпа журналистов. На следующий день фотографии Патти и Джорджа появились во всех газетах на первых страницах, и их связь стала достоянием гласности.
Слава «Битлз» прочно закрепилась, и они стали единственной в мире темой, которая всех интересовала. Первую концентрированную дозу славы, полученную в Лондоне, было довольно затруднительно переварить. Трудность заключалась не в том, чтобы привыкнуть к лимузинам или роскошным обедам в «Ад Либ», а в постоянном присутствии журналистов, фоторепортеров и подхалимов, которые цеплялись к каждому слову, анализировали каждую мелочь, каждый жест и ежедневно обсасывали все это в газетах.
Джон чувствовал себя особенно неуютно под бременем славы. Если Пол и Джордж были в восторге, а Ринго испытывал лишь радостное смятение, Джон ощущал себя так, словно его предали. Подумать только — он, бунтарь и безбожник, превратился в икону. За Джоном благодаря остроумию и умению непринужденно вести беседу во время пресс–конференций и интервью закрепилась слава большого интеллектуала. Дурь и жеребячий юмор подростка интерпретировались как ум и ему стало труднее оскорблять незнакомых людей, поскольку шутки воспринимались как блестящие.
В марте в Англии вышло тоненькое издание его прибауток под названием «Джон Леннон пишет сам». Это были те же самые грубые шутки и присказки, за которые eму здорово доставалось в школе и которые теперь составили книгу, «ставшую бестселлером». В приложении к «Литературному обозрению» писали, что книга достойна внимания каждого, кто опасается, что английский язык беднеет. Книга произвела такую сенсацию, что Джона пригласили на литературный ланч Фойлза[4] по случаю четырехсотлетнего юбилея Шекспира.
