Питер Браун - Любовь, которую ты отдаешь
Обзор книги Питер Браун - Любовь, которую ты отдаешь
Питер Браун, Стивен Гейнз. Любовь, которую ты отдаешь
And in the end the love you take
is equal to the love you make
ПРЕДИСЛОВИЕ
Питер Браун познакомил меня с Джоном Ленноном осенью 1974 года. Я тогда работал в еженедельнике «Нью–Йорк Санди Ньюс», а Питер был президентом «Роберт Стигвуд Органайзейшн», выпускавшей шоу под названием «Сарджент Пеппер'з Лоунли Хартс Клаб Бэнд он Бродвей». Почетный гость на свадьбе Джона и Йоко, он являлся также их близким и преданным другом. Только ради Питера Джон Леннон согласился поддержать «Сарджент Пеппер'з Лоунли Хартс Клаб Бэнд он Бродвей», приняв участие в пресс–конференции в Бикон Театр и дав несколько интервью. Я был в числе тех журналистов, которым повезло.
После моего интервью с лаконичным и наводящим ужас Джоном Ленноном мы с Питером поехали посмотреть, как проходит репетиция шоу. По дороге я попытался выудить у Питера несколько анекдотов о днях, проведенных с «Битлз», но он объяснил, что никто из тех, кто был тесно связан с «Битлз», никогда не давал о них интервью. Даже Бриан Эпштейн, знаменитый менеджер «Битлз», брал со своих работников письменное обязательство никогда не давать о них интервью и не рассказывать об их работе.
В 1979 году Питер Браун ставил фильмы в Лос–Анджелесе, и к тому времени его завалили самыми различными предложениями, связанными с «Битлз». Это были всевозможные пьесы и мюзиклы, книги и сценарии для фильмов, ему предлагалось быть «специальным консультантом» но фильмам и хронике. Поступило несколько предложений с телевидения. За исключением редких интервью с известными журналистами, Питер все эти предложения отклонял. За несколько лет он прочитал множество книг, просмотрел все кинокартины и телешоу, а также прослушал всех экспертов, подробно объяснявших, что же произошло. Некоторые из них допускали неточности, а большинство полностью искажали действительность. Даже грандиозный, основанный на документах, фильм Филипа Нормана «Кричи!» рассказывал лишь об официальной версии, а не об истинных причинах случившегося. Отчасти это произошло из–за печати молчания, а отчасти потому; что в живых осталось очень мало людей из тех, кто мог бы рассказать правду, если бы захотел: этими людьми были Джон, Пол, Джордж, Ринго, «пятый битл» дорожный менеджер Нил Аспинол и сам Питер Браун.
Поэтому я был очень обрадован, когда в октябре 1979 года Питер Браун попросил меня написать с ним книгу. Мы решили, что это не будет ни скучной хроникой, ни биографией каждого отдельною музыканта с описанием внешности каждого, ни музыкальным анализом, а трагическим повествованием человека, посвященного в тайну, сагой о жизни «Битлз». В течение последующих трех лет Питер открывал запертые двери, устраивал встречи и интервью, добывал для меня личные письма, документы и дневники, которые до этого никогда не предавались гласности. Благодаря ему я не только узнал их секреты, но и постепенно вошел в их избранный круг. С Синтией Леннон мы особенно подружились, так же как и с Нилом Аспинолом, проводившим со мной долгие часы в откровенных беседах. Я надеюсь, что на страницах этой книги мне удалось воздать им должное.
Мы с Питером Брауном хотели бы поблагодарить многих людей, пожертвовавших своим временем для того, чтобы рассказать правду. Джон Леннон благословил нас, Йоко Оно была любезна и помогала в течение того долгого времени, что готовилась книга, включая и многочасовые интервью. Трагическая смерть Джона — когда книга была написана лишь наполовину — только укрепила ее готовность помогать, она даже предоставила Питеру свое имение на Палм Бич для работы над книгой. Пол и Линда Маккартни также были искренни и не жалели времени. Пол приглашал нас к себе домой и провел с нами несколько дней в Сассексе и Лондоне, помогая готовить наиболее щекотливые материалы. Джордж Харрисон, возможно, самый скрытный из всех битлов, пригласил нас в свое имение Приар Парк в Хенли на Темзе, где дал потрясающее и очень откровенное интервью. Мы также благодарим Ринго Старра, Нила Аспинола, ближайшего друга «Битлз», Маурин Старки, первую жену Ринго, Патти Харрисон Клэптон, первую жену Джорджа, Алексиса («Волшебного Алекса») Мардаса.
Особенно хочется поблагодарить Синтию Леннон, которая поведала нам историю своей любви и замужества, и Куини Эпштейн, которая с болью рассказала нам о жизни Бриана, что явилось проявлением ее расположения к Питеру Брауну.
И, наконец, мне бы хотелось поблагодарить своего агента Джона Хокинса за его самоотверженность и защиту, Джозефа Омшана за его издательские предложения и постоянную помощь и моего мудрого редактора Глэдис Юстин Карр, которая смогла сохранить дух этой книги и живого автора на страницах.
СТИВЕН ГЕЙНЗ Уайнскотт, Нью–ЙоркГЛАВА ПЕРВАЯ
Мне довелось наблюдать водоворот
событий и не потонуть в них…
Синтия Леннон Бассанини ТвистУ нее перехватило дух, когда она их так застала. О, она ждала этого долгие годы, почти надеясь, что это случится, но все же, когда Синтия Леннон вернулась домой после двухнедельного путешествия по Греции теплым солнечным майским днем 1968 года и увидела, как ее муж и маленькая японка–художница по имени Йоко Оно в банном халате завтракают, она лишилась дара речи. Она попыталась сказать что–нибудь остроумное, не теряя присутствия духа, но как только открыла рот, то поняла, что не может даже дышать. И не потому, что удивилась при виде Йоко Оно, просто это было так ужасно, так жестоко.
Около 4 часов дня Синтия Леннон и ее спутники прибыли в Кенвуд, дом в стиле псевдотюдор стоимостью 70 000 фунтов, который Джон приобрел 4 года назад в Уэйбридже — пригороде, где жили банкиры, находящемся в 40 минутах езды от Лондона. Синтия ненадолго уезжала вместе с Дженни Бойд, сестрой Патти, жены Джорджа Харрисона, и одним из ближайших друзей Джона, «электронным чародеем» Волшебным Алексом.
Когда они втроем прибыли на такси из аэропорта, ворота не были заперты, при входе горел свет, и Синтии не пришлось воспользоваться карточкой с кодом, чтобы открыть дверь.
В прихожей драпировки были опущены, свет выключен. Синтия и ее друзья остановились на минуту и прислушались. В доме было необычно тихо. Не слышно было ни Джулиана, 5–летнего сына Синтии, ни миссис Джарлет, экономки, ни самого Джона. Синтия подошла к лестнице, ведущей в спальню, и крикнула: «Эй! Где вы? Есть кто–нибудь дома?» — но ответа не последовало. Взглянув на Дженни и Волшебного Алекса, она пожала плечами и, спустившись по четырем ступенькам, вошла в ярко освещенную гостиную. Комната выглядела не как гостиная поп–звезды в зените славы, а как комната отдыха обладающего вкусом преуспевающего маклера. Полы покрывал толстый черный шерстяной ковер, обстановка состояла из двух диванов лимонного цвета и двух таких же кресел. Диваны стояли друг против друга, между ними — кофейный столик из итальянского мрамора, похожий на огромное пирожное, покрытое глазурью. На полках и на столе были расставлены всякие антикварные вещицы, которые покупала мать Синтии Лилиан Пауэл, проживавшая поблизости и часто наведывавшаяся к дочери и зятю. Джон так не любил свою тещу, что ежедневно давал ей по 100 фунтов на поиски антиквариата, лишь бы избавиться от нее.
