Эдуард Филатьев - Главная тайна горлана-главаря. Книга 1. Пришедший сам
Александра Алексеевна Маяковская писала примерно то же самое:
«Он ходил в гимназию, но занят был больше другими делами: читал, вёл пропаганду среди рабочих».
Классный наставник как-то сказал Людмиле Владимировне:
«Ваш брат очень способный, …но в нём и в его поведении есть что-то, что плохо влияет на товарищей».
Как раз в тот момент Маяковский и стал членом социал-демократической партии.
Иван Карахан:
«Я считаю, что осенью 1907 года В.В.Маяковский, уже достаточно подготовленный, фактически вступил в партию большевиков и работал самостоятельно».
О том, как происходило это «вступление», рассказал Владимир Вегер:
«Формальных рекомендаций тогда не существовало, но член Московского комитета мог ввести в партийную организацию любого человека, которому он доверял. То есть для лица, которого рекомендовал член МК, не требовалось добавочных рекомендаций. Я его направил к другому члену МК – Ломову, и тот очень быстро сделал его своим помощником».
В 1907 году в социал-демократическую партию вступил не только Маяковский. Эсдеком стал и Владимир Старосельский, бывший губернатор Кутаиса, сосланный на Кубань.
Из истории партии большевиков известно, что весной 1907 года 19-летний социал-демократ Гирш Бриллиант (вместе со своим ровесником и членом РСДРП Николаем Бухариным) провёл на одной из лесных полянок в Сокольниках нелегальный слёт бунтарски настроенной молодёжи, сильно сплотивший подпольную ячейку юных революционеров. Впоследствии стали считать, что с этого мероприятия и начался комсомол.
Участвовал ли в том слёте Маяковский?
Сведений о том не сохранилось. Но годы приобщения к РСДРП гимназиста Маяковского и проведения конференции в Сокольническом лесу совпадают. Поэтому вполне возможно, что Бухарин с Бриллиантом тоже могли оказаться в числе первых партийных наставников молодого Маяковского, который уже тогда выделялся среди начинающих нелегалов своим энтузиазмом, активностью, а также знанием работ Маркса, Ленина и Плеханова.
Тайная конференция в Сокольниках, видимо, неслучайно проводилась именно весной 1907 года, потому что с 30 апреля по 19 мая в Лондоне проходил V съезд РСДРП. Его делегатами были грузинский поэт Иосиф Джугашвили и «певец босяков» (как его называл жандармский офицер Александр Спиридович) Максим Горький.
Публицист Дмитрий Владимирович Философов примерно в то же время опубликовал статью «Конец Горького», в которой говорилось:
«Две вещи погубили писателя Горького: успех и наивный, непродуманный социализм».
Особенно страшили Философова горьковские «босяки»:
«Здесь уже не литература пресыщенных интеллигентов, а подлинный мускулистый кулак человека-полузверя. Сила в нём громадная, инстинкт праведный, и нет только рычага, к которому он мог бы приложить силу… Эта пробудившаяся сила может послужить или добру, или злу, приложиться к рычагу или дьявольскому, или божественному. Опасность в ней великая, и когда Мережковский боится этой новой силы – он прав. „Грядущий Хам“, „внутренний босяк“, кроме своего "я" никого и ничего не признающий ни на земле, ни на небе, сулит сюрпризы не очень приятные…
Мережковский хочет верить, но сомнения порой одолевают его; Горький же думает, что он уже нашёл «имя» для опустошённой души, нашёл рычаг для приложения босяцкой силы, и рычаг этот – социализм».
В мае 1907 года вышла в свет книга, которую написал малограмотный сибиряк, не считавший себя «босяком». Сие творение было названо им «Житие опытного странника». Автора этого произведения звали Григорий Ефимович Распутин.
А поверивший в социализм писатель Максим Горький, находясь в это время на лондонском съезде социал-демократов, с интересом наблюдал за шумной перепалкой, возникшей между теми, кто собирался повести любимых им «босяков» на штурм самодержавия. Лидер меньшевиков Юлий Мартов (Цедербаум) потребовал исключить большевиков из партии за то, что они добывают деньги (для Ульянова и его сторонников), совершая экспроприации. За эти «дела», не санкционированные партией, многие эсдеки считали «Ленина и К"» обычными жуликами, а меньшевик Фёдор Ильич Дан (Гурвич) впрямую называл ленинцев «компанией уголовников». Исключать экспроприаторов из партии съезд не стал, но подобное добывание средств запретил категорически. Однако большевики внутри вновь избранного Центрального комитета РСДРП образовали свой тайный «Большевистский центр» во главе с «Малой Троицей» или «Советом Трёх»: Владимиром Ульяновым, Леонидом Красиным и Александром Богдановым. Так что «уголовное» снабжение деньгами ленинцев было продолжено.
Владимир Маяковский той весной ещё только набирался опыта революционера-подпольщика.
Иван Карахан вспоминал:
«В 1907 году Володя политически уже сформировался…
Я видел в нём товарища, который хотел освоить марксизм и стать активным борцом революции.
Гимназией он тяготился и был в ней как-то между прочим. Детвора ему была неинтересна».
В пятый класс Маяковского всё же перевели. Правда, с несколькими переэкзаменовками. Поэтому летом ему пришлось заниматься, о чём он упомянул 14 июля в письме, посланном сестре Ольге:
«День своего рождения провёл хорошо, только на другой день вспомнил о нём. Ты пишешь, что хорошо проводишь время, – рад за тебя, я же сижу дома или что-нибудь читаю, или же учу уроки и ругаю бога за вавилонское столпотворение. Захотелось ему башню разрушить, он и перемешал языки, а я за него страдай и учи уроки, совсем у бога логики нет!
У Медведевых время провёл так, как и вообще у них проводил: ел, пил, спал, купался, гулял, читал и изредка занимался».
Сергей Медведев, на даче у которого Маяковский «проводил время», впоследствии написал о своем друге:
«Особенно близко Володя ни с кем не сходился. Он был скрытен, замкнут и, как нам казалось тогда, угрюм».
Александра Алексеевна Маяковская:
«Однажды у меня спросила знакомая: „Сколько лет Володе?“ – и удивилась, что ему только четырнадцать лет. А когда она ушла, Володя обиженно сказал мне:
– Зачем говорить, сколько мне лет!
Он говорил, что ему семнадцать лет. Так он выглядел, и ему хотелось скорее быть взрослым».
Осень 1907-го
О том, чем в свободное время занимался тогда Маяковский, Сергей Медведев написал:
«Володя охотно посещал кино и очень им интересовался. Наоборот, к театру он был довольно равнодушен. Через артистку О.В.Гзовскую, сестру нашего товарища, мы имели тогда возможность ходить по бесплатным пропускам в Малый театр, но Володя очень редко этим пользовался.
