Александр Никонов - Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики
— А идем к нам, у меня сосед — клевый мужик, уже пить сели! — предложил Миша.
Вот так и появилась эта парочка у нас в комнате.
— Тогда что, продолжаем тосты? — недоверчиво спросил я.
— Золотые тосты продолжаются! — задорно проговорила Ира и подняла свой стакан.
Ира была приятно удивлена, когда узнала, что наш дом отдыха имени моего дедушки. И, рассмеявшись, рассказала, что на картине в холле волосы у дедушки развеваются в одну сторону, а листья на деревьях — в другую.
— Куда же ветер дует? — весело удивлялась Ира.
Мы с Ирой вместе искупались в море, пошли на ужин, где я поменялся местами с ее соседом по столу. Потом гуляли вокруг танцплощадки, и Ира пригласила меня зайти и потанцевать. Я отказался, сказав, что не люблю танцы (причем «не люблю» — это очень мягко сказано!). Но я не обижусь, если Ира оставит меня и уйдет танцевать одна. Она подумала и не пошла на танцплощадку.
Мы гуляли до позднего вечера, и когда я проводил Иру до ее комнаты, в коридоре было уже безлюдно. Я узнал у Иры, у какой стены она спит. А потом сказал ей, что я сплю, вернее, лягу, а буду ли спать — вопрос, на расстоянии ладони от нее.
— Ира, я возьму сверло и проделаю дырочку между нами! — пошутил я.
— На уровне глаз или ниже? — серьезно поинтересовалась Ира.
— И здесь и там! — стал заводиться я.
— Успокойся! — тихо сказала мне Ира и неожиданно поцеловала меня в губы, — стена нам не помешает. Но не сегодня! Иди к своему Мише и постарайся его не изнасиловать! — захихикала она и проскользнула к себе в дверь.
Конечно же, я никак не мог заснуть. Ощущение того, что не будь стены, я бы легко дотянулся до любой точки Ириного тела, не давало мне уснуть. Постучать в стенку я боялся — догадается старая карга-соседка. Я тихо скребся в стену, но ответа не получал.
Тогда я стал думать и гадать. Мне сорок четыре года, Ире — двадцать. Разница существенная, но не катастрофическая, тем более, я спортивен, выгляжу и одеваюсь по молодежному. Учится Ира в Киеве в Политехническом, но живет в общежитии, потому, что прописана у родителей в Конотопе. Русская, мечтает о Москве. Я сказал ей, что разведен, даже паспорт показал — там печать, что брак расторгнут. Такой молодой женщины у меня еще не было, если говорить о серьезных связях, а не об одной ночи. Я совершенно не сомневался, что близость у нас будет — не сегодня, так завтра. Ира — девушка умная, хорошо учится, думает о карьере всерьез. Свой брат — технарь! И начитанная — я исподволь тестировал ее — и «Фауста» Гете, и Зощенко, и Рабле, и Ильфа с Петровым — все читала. Даже «Манон Леско» читала, хорошо помнит и любит это произведение. С ней не соскучишься! Прекрасно плавает, занимается бальными танцами, даже участвовала в каком-то чемпионате.
Но — замужем. Муж — тоже из Конотопа, сейчас в армии, еще год служить. Моложе ее почти на год. Детей нет. Вот и все исходные параметры. Мне она откровенно нравится. На ее фоне Тамара, та с которой я живу в настоящее время как с женой, начинает блекнуть. Но я не мальчик, хорошо помню обманчивость первых впечатлений.
— Главное — не шустрить! — мудро решил я и зевнул. Сон оказался сильнее эмоций, и я заснул.
На завтрак я не пошел — не было аппетита. Я влюбился! Днем была экскурсия в Новоафонские пещеры. Я уже бывал в них не раз, а Ира — нет. Кто бывал там, тому не надо говорить о сказочном зрелище и сильнейших впечатлениях от подсвеченных разноцветными огнями подземных залах. И это под соответствующую музыку! Даже холод — плюс 11 градусов не снижает восторга от посещения пещер. Я, как человек бывалый, взял с собой бутылку и свитер для Иры. Все оказалось кстати. Мы часто отставали от экскурсии, скрываясь за углом, пили вино из «горла» и целовались.
Приехали домой мы под вечер. Миша сидел в комнате и резался в карты с приятелем. Я шепнул ему на ухо, и мальчики исчезли. Ира тенью проскользнула в комнату, и я запер дверь. Нет, несмотря на юность, страстной она не была. Вела себя очень осторожно, постоянно прислушивалась, не стучат ли в дверь. В нужный момент прикрывала мне рот рукой: «Чтобы карга не услышала!» — пояснила мне Ира, когда я недовольно замотал головой. Я проявил заботливость и успел спросить Иру, как поступать, чтобы не навредить ей.
— Об этом не беспокойся! — поспешно ответила она.
Когда все было кончено я, привстав, оглядел это юное худенькое совершенство с не по-русски темными сосками на девичьих грудях, задорным взглядом сиреневых глаз и четко очерченным темно-розовыми губками ротиком. И не в силах сдержаться, рухнул опять на все это совершенство…
Все повторилось почти так же, как и в первый раз. Только под конец она уже не стала прикрывать мне рот рукой, а, захватив мои губы в свои, заглушила нежелательные звуки. Тут я головой уже не стал мотать, хотя задыхался, как и раньше.
К приходу Миши мы, уже остывшие и отдохнувшие, потихоньку потягивали «Букет Абхазии». Я проводил Иру до ее двери — все два метра! — и, поцеловав, пожелал спокойной ночи. Сам я спал, как говорят, без задних ног. Но не только без них, но и без снов.
А назавтра мы с Ирой поехали в Новый Афон самостоятельно. Сойдя с автобуса, мы зашли в парк с прудом, в котором плавали белые и черные лебеди. Я показал Ире кафе «Лебедь», где давным-давно мы сидели с самим поэтом Симоновым, и официант сказал нам свою великую фразу: «Земной шар к вашим ногам!».
Задумав ухватить лебедя за шею и извлечь его на берег, я уже подманил, было, его куском хлеба, как заметил, что к Ире подошел рослый красивый милиционер в форме. Я испугался и побежал к ним.
— Ты — Нурбей Гулиа? — с улыбкой спросил милиционер.
— Да, а ты кто? — недоверчиво поинтересовался я.
— Меня зовут Иван или Ваня, а фамилия — как у тебя! Мы — родственники! Мы всегда смотрим твои телепередачи и гордимся тобой. Я хочу с тобой сфотографироваться на память!
Иван поманил к себе фотографа, который сидел поблизости, и дал ему «вводную». Фотограф стал расставлять нас поживописнее. Я представил друг другу Ивана и Иру.
— А кто тебе эта девочка? — спросил Ваня и вдруг догадался — дочка?
— Бери повыше — жена! — с гордостью сказал я.
Ваня пустился в извинения, но я пояснил, что она несколько моложе меня, поэтому даже милиционер может ошибиться. Фотограф сделал свое дело, и Ваня пригласил нас посидеть в кафе «Лебедь». Мы пили «Псоу» и закусывали фруктами, совсем как тогда, тридцать шесть лет назад с мамой, дядей Жорой и Симоновым…
Ваня рассказал, что в Гудаутском районе живет много «гулиевцев», то есть людей с нашей фамилией.
— Хорошо бы нам всем встретиться! — высказал свою идею Ваня, — пока ты с женой здесь, кто знает, встретимся ли мы еще когда-нибудь!